Портрет Е.В. Давыдова
Янина БЕЛОШАПКИНА
ОРЕСТ КИПРЕНСКИЙ
ПОРТРЕТ ЛЕЙБ-ГУСАРСКОГО ПОЛКА ПОЛКОВНИКА
ЕВГР.В. ДАВЫДОВА
1809. Государственный Русский музей
Кисти Ореста Кипренского принадлежит хрестоматийный портрет, известный каждому школьнику. Правда, далеко не каждый школьник сможет правильно ответить на вопрос, кто на нем изображен. Справедливости ради стоит сказать, что с ответом затруднится и взрослый, хорошо знакомый с историей искусства. Речь идет о знаменитом портрете Давыдова.
По традиции считалось, что это изображение знаменитого поэта-гусара Дениса Васильевича Давыдова, героя Отечественной войны 1812 г. Но в 1940-е гг. был обнаружен некий «реестр» Кипренского, в котором упоминался в числе прочих портрет Ев.В. Давыдова в лейб-гусарском мундире, «почти в целый рост картина».
Как удалось установить в процессе архивного «расследования», у Дениса Давыдова имелся брат Евдоким, и, естественно, тут же появилось предположение, что именно его Кипренский и написал.
Однако эту версию пришлось признать несостоятельной, поскольку из биографических источников стало известно, что Евдоким был кавалергардом, тогда как на портрете изображен гусар. Пришлось продолжить поиски.
Вскоре возникла новая догадка — в лейб-гвардейском полку служил двоюродный брат поэта, Евграф Владимирович Давыдов. Стало быть, это он герой портрета Кипренского? Все признаки сходились, исследователи могли вздохнуть свободно.
Но прошло время, и «реестр», из-за которого началась вся эта история, признали писарской копией, полной ошибок, а вовсе не подлинным автографом Кипренского. Таким образом, все возвратилось на круги своя.
По сей день не умолкают споры относительно героя полотна, в нем снова признают то Дениса, то Евграфа, каждый новый исследователь приводит свои аргументы. Но, как бы то ни было, на живописные качества произведения это никак не влияет.
Портрет Давыдова относится к числу самых значительных созданий художника и ярче всего отражает идеи наступившей эпохи русского романтизма.
Кипренский пишет Давыдова во весь рост, на пейзажном фоне. Усатый красавец гусар стоит подбоченясь, облокотившись на выступ каменной ограды, левой рукой придерживая саблю, а правую молодецки упирая в бедро. Лицо Давыдова обращено к зрителю, тогда как плечи повернуты фактически в профиль. Сверкает золотое шитье на ярко-алом ментике, блестит золотом сабля.
Эффектный образ, что и говорить! Он мог бы показаться даже немного нарочитым, но в данном случае такого чувства не возникает. Зато возникает ощущение романтической приподнятости, подлинной патетичности.
Это настроение усиливает и пейзаж — темное грозовое небо с бегущими по нему кучевыми облаками, тревожный ритм теней — и колорит картины, построенный на ярких цветовых акцентах, резких контрастах света и тени. Только лицо Давыдова немного не соответствует этим драматическим мотивам, взгляд гусара задумчив и мечтателен.
Неудивительно, что самая первая версия указывала на то, что Кипренский изобразил поэта. Но перед нами уже не просто портрет конкретного человека, это скорее собирательный образ русского патриота, воина, которому в скором времени предстоит доказать свою силу и мощь в изнурительных боях Отечественной войны.
Источник: http://art.1september.ru/article.php?ID=200801906
Творчество Ореста Кипренского
Автопортрет. 1828.
Орест Адамович Кипренский (1782—1836) — знаменитый русский художник-портретист, историч. живописец, график; представитель романтизма. Род. в дер. Нежново (Нежинская) Копорского уезда С.-Петерб. губ., принадлежавшей помещику А. С. Дьяконову, от крепостной.
При рождении получил вольную, был крещен в Копорье, отсюда происходит первонач. его фамилия «Копорский», измененная затем на «Кипренский» (новая фамилия напоминала о Киприде — богине любви). Раннее детство провел в семье Адама Швальбе, крепостного Дьяконовых, за к-рого была выдана замуж мать К. (за воспитание К.
Швальбе позже получил вольную). В 1788 был отдан в воспитанники Академии Художеств; занимался под руководством Г. И. Угрюмова, Д. Г. Левицкого, Г. Ф. Дуайена. В 1805 получил Большую золотую медаль за картину «Дмитрий Донской на Куликовом поле«.
До 1809 пенсионер (стипендиат) Академии Художеств, в 1809—11 жил в Москве и Твери, с 1812 — акад., в 1815 стал советником АХ.
В ранний период творчество Кипренский находилось под влиянием Г. И. Угрюмова и Д. Г. Левицкого. В графических портретах участников Отечественной войны 1812 получило отражение романтическое восприятие образа.
Прекрасный рисовальщик, он выработал свободную и динамичную романтическую манеру, выражающую внутреннею независимость человеческой личности, запечатлевая едва уловимые оттенки и движения чувств. С 1816 путешествовал по Германии, Швейцарии, Италии, где его работы пользовались успехом; первым из русских художников Кипренский стал широко известен в Европе.
Поездка в Италию заметно повлияла на творчество К., портреты художника приобретают большую определенность формы, обобщенность образа, манера письма становится более классичной. В 1823—28 жил в Петербурге. Умер в Италии.
Кипренский оказал большое воздействие на развитие русского портретного искусствава 1-й пол. 19 в., повлиял на творчество А. Г. Венецианова, В. А. Тропинина. Как портретист Кипренский раскрыл индивидуальность русского человека, своего современника, утвердил идеал гармонич.
, деятельной, творческой личности. Наиболее известные работы Кипренский — портреты: А. К. Швальбе, А. А. Челищева, Е. Н. Ростопчиной, Е. В. Давыдова, Е. И. Чаплица, Е. С. Авдулиной, групповой портрет «Читатели газет в Неаполе» и др. Портрет А. С.
Пушкина, написанный в Фонтанном доме, считается лучшим прижизненным портретом поэта.
Портрет отца художника Адама Карловича Швальбе. 1804
Портрет Давыдова Ев. В., лейб-гусарского полковника . 1809
Портрет поэта Александра Сергеевича Пушкина. 1827
Девочка в маковом венке с гвоздикой в руке (Мариучча). 1819.
Читатели газет в Неаполе. 1831.
Портрет князя H.П.Трубецкого
Смотреть ещё картины Ореста Кипренского
Источник: https://subscribe.ru/group/mir-iskusstva-tvorchestva-i-krasotyi/1688415/
Художник Орест Кипренский
Орест Кипренский. Мастера русской портретной живописи.
Автопортрет. 1828.
Орест Адамович Кипре́нский (1782—1836) — русский художник-портретист, исторический живописец, график; представитель романтизма.
Автопортреты Ореста Адамовича Кипренского
До сих пор во многом интригующе загадочными остаются личность, судьба, творческая одиссея лучшего русского портретиста первой трети XIX века Ореста Адамовича Кипренского.
И наиболее резко обнаруживается это, пожалуй, не в разноречивых свидетельствах современников, не в фактах биографии, а в галерее автопортретов (их около десятка), выявляющей почти взаимоисключающие образы художника. Каждый автопортрет представляет нам иного Кипренского, и это связано не только с возрастными, «физиогномическими» изменениями.
Сложный конгломерат идей, представлений, причинных связей предлагает эта череда автопортретов зрителю. Здесь и романтический артистизм игры в преображения, и сублимация неясности общественного положения незаконнорожденного дворянского сына, и диаграмма или, может быть, идеограмма душевных, духовных, житейских перипетий, и точки отсчета стремительных превращений Кипренского-художника.
Автопортрет с кистями за ухом. Ок.1808. Х., м. 46х36.5. ГТГ
В «Автопортрете с кистями за ухом» (ок. 1808) перед нами полный творческой энергии, раскованный, уверенный в себе молодой художник. Образную характеристику выдают сразу смелые контрасты светотени, открытая динамичная манера письма, насыщенный цветовой строй.
В портрете он только живописец, гордый своим мастерством, гордый тем, что он может написать не хуже (черт возьми!) Рубенса или Рембрандта. И ведь написал! Его «Портрет А. К.
Швальбе» (1804) — незаурядный шедевр-«ретро», приведший многих в восхищенное заблуждение и всю жизнь бывший для самого Кипренского предметом особой привязанности.
Портрет отца художника Адама Карловича Швальбе. 1804
Он впервые померился силами с великими и устоял. Да, впрочем, и сам автопортрет с кистями, несомненно, навеян какими-то классическими образцами (он напоминает, например, ранний кассельский автопортрет Рембрандта). Одновременно с этим произведением был написан и другой автопортрет — в розовом шейном платке.
Автопортрет (с розовым шейным платком). 1809
Он разительно отличается в своей программе от первого: не бравурная энергия самоутверждения, а некое излучение духовной чистоты; искренность поведения не в импульсивной непосредственности, а в раздумчивом контакте со зрителем, на глазах которого живут нисколько не таимые оттенки чувствований. И в этом случае столь же адекватная изобразительная структура произведения. Что за «неподражательная странность» Кипренского дробить свой лик на суверенные, почти не совпадающие отражения, обретающие сами в себе ту гармонию, которой, видимо, так недоставало их носителю, их творцу?
Мастерство портретистаЭта способность к острой дифференциации образа, к стереоскопической объемности в изображении личности портретируемого породила бесконечное разнообразие его портретных решений.
Один из современников заметил, что «Кипренский очень счастливо придает каждому портрету что-нибудь особенное». Он осознанно выстраивает индивидуальную конструкцию образа, которая диктует и саму исполнительскую манеру.
В наиболее чистом виде это относится к первому периоду творчества Кипренского, до его первой поездки в Италию в 1816 году. Даже в заказных парных портретах (Е. П. и Ф. В. Ростопчиных, 1809; Д. Н. и В. С.
Хвостовых, 1814), долженствующих представлять собой созвучный изобразительно-выразительный ансамбль, художник достигает индивидуальных и даже контрастных характеристик.
До поездки в Италию в творчестве Кипренского преобладали два типа портретных решений: подгрудный, в натуру, и парадный, в рост. Каждый из них давал модель в ее естественном, не опосредованном никакими привычными условностями бытии. В этом отношении особенно показательна уникальная в современном русском искусстве линия графического портрета.
Впоследствии, напитанный традициями высокого классического искусства, он преследует цель подняться на уровень его достижений и обогащает портретный образ аллегорическим подтекстом («Портрет Е. С. Авдулиной», ок. 1822), апологией интеллектуального аристократизма («Портрет А. М. Шереметева», в какой-то степени «Автопортрет», 1819) или столь же аристократически — дистанцированной близостью природе («Портрет А. Ф. Шишмарева», 1827; «Портрет К. И. Альбрехта», 1827), сочинением театрализованных и многофигурных программ («Портрет Е. А. Телешовой в роли Зелии», 1828; «Читатели газет в Неаполе», 1831; «Портрет М. А. Потоцкой, сестры ее С. А. Шуваловой и эфиопянки», ок. 1835). Показательно сравнить для демонстрации кардинальных изменений его творческого метода некоторые портреты, исполненные в близкой композиционной схеме, и проследить, как на базе каждый раз индивидуального решения образа, выявляется в то же время образ исторический, фокусирующий нечто, принадлежащее духу времени.
Портрет Д. Н. Хвостовой и портрет Е. С. Авдулиной несут в себе немало общих исходных моментов в фиксации внешних и внутренних движений модели. Но смещение нескольких акцентов создает образы, едва ли не противоположные по значению.
Обращенное к зрителю лицо Хвостовой светится мягкой нежностью, затененной легкой грустью, задумчивостью. Этому состоянию соответствует тонкая гармония цветового и светотеневого построения полотна. Художник словно боится нарушить, боится помешать естественному току душевной жизни героини.
И, напротив, в портрете Авдулиной меланхолическое настроение переходит в тему угасания жизни, явленную с безусловной и покоряющей живописно-пластической убедительностью, где каждая деталь и все компоненты полотна исполнены с изысканным классическим артистизмом.
Если там, в портрете Хвостовой, главным для художника была личность, то здесь — искусство. Так очевидно и настораживающе нарушается гармония эстетического и этического начал в творческой позиции художника.
С большей отчетливостью и с большей исторической предопределенностью это обнаруживается в мужских портретах. В портретах Евгр. В. Давыдова (18()9), С. С. Уварова (1816), А. Ф. Шишмарева происходит, в сущности, метаморфоза единого типа парадного изображения. Но как несхожи они!
Портрет Давыдова Ев. В., лейб-гусарского полковника . 1809
Образ бравого гусара исполнен и в самом деле парадного, не столько героического, сколько геройского пафоса, актуального в канун Отечественной войны с Наполеоном. Хотя эта тема и главенствует в портрете, Кипренский ею не ограничивается. Его Давыдов соединяет «рыцарское чувство чести и личное достоинство», романтическую небрежность и мечтательность. Художник создает глубоко индивидуальный образ и вместе с тем собирательный, включающий отсветы активного романтического идеала и наличную реальность, более того, ставший благодаря полноте и диалектике характеристики символом своей эпохи.
Иной образ типичного представителя просвещенного дворянства, иной этап развития общественного сознания запечатлел Орест Кипренский в портрете С. С. Уварова.
Портрет Сергея Семёновича Уварова.
Здесь нет той полноты самовыражения, что у Давыдова. Изображен задумавшийся в картинной позе, словно на минуту остановившийся перед выходом, великосветский денди, галломан и щеголь. Благородство и сдержанность цветового исполнения, мягкие ниспадающие ритмы рисуют облик тонко чувствующего, и, может быть, несколько манерно утомленного своей культурной рафинированностью дворянина пушкинской поры. И хотя портрет писался до выступления декабристов, в пору национального подъема и брожения идей, Кипренский в образе Уварова словно предвосхитил скорое наступление долгой полосы общественного спада, правительственной реакции. Кипренский на себе почувствовал неблагополучие в стиле правления Александра, когда, вернувшись в 1819 году в Петербург, начал конфликтовать с Академией, придворными кругами, стал пользоваться поддержкой меценатов. Написанный в середине 20-х годов портрет А. Ф. Шишмарева свидетельствует о новых исканиях мастера, о смене проблематики.
Портрет Афанасия Федоровича Шишмарева 1827
Своего героя он ставит в позу Давыдова, но, используя старую схему, художник вводит его не в историю, а в идиллию. Шишмарев показан в саду, в окружении цветов и стрекоз. Кипренский создает гармонию, но ценой отказа от общественно-значимого статуса личности. Изощренная живописная кухня, с ее многослойной системой письма, совершенством фактурной проработки, подчеркнутая эстетизация всего образного строя свидетельствуют о стремлении художника выйти к новым берегам, обрести твердую почву под ногами. Таким он выглядит на своем автопортрете 1828 года. Огромная дистанция между тем первым автопортретом с кистями и этим: и здесь он непараден, в домашнем халате, с карандашом в руке, но и следа нет былой силы и веры. Холеный светский облик и любезно-искательная улыбка, ощущение неуверенности и отзвук некой артистической избранности… Художник пережил многое — и европейское признание (галерея Уффици заказала ему автопортрет), и дружбу с великими людьми эпохи, и холод недоброжелательства и даже оскорбительной клеветы, пережил и взлеты гения и падения духа…
Поразительным было чутье Ореста Кипренского в наиболее светлые периоды его творчества на изменения общественной атмосферы. Оно не было случайным, врожденным, оно воспитывалось в эпицентре духовной жизни эпохи. Художник был близок к кружкам известного мецената А. Р. Томилова, ученого-любителя, а затем президента Академии художеств А. Н.
Оленина, где собирались, общались крупнейшие деятели искусства и литературы; он дружил со многими членами литературного общества «Арзамас». Героями его портретов были Крылов и Жуковский, Батюшков и Мицкевич, а портрет Пушкина Кипренского по праву занимает самое почетное место в изобразительной пушкиниане.
Портрет поэта Александра Сергеевича Пушкина. 1827
Кипренский был историческим живописцем по масштабу своего мышления, своих дерзаний. Его мучительная, долгая работа над историческими, символико-аллегорическими произведениями содержала поиски новых путей в осознании происходящих событий. Но одни из этих произведений по прихоти своенравной судьбы не уцелели, другие же так и не были осуществлены. Его понимание истории воплотилось в портретах. На протяжении тридцати лет Кипренский создал в портретах подлинную энциклопедию русского общества, поражающую диапазоном индивидуальных характеристик, проникновенной человечностью, художественным мастерством, наконец — личностью ее творца.
На основе статьи в :»Художественном календаре 100 памятных дат»
Картины Кипренского
Автопортрет. 1820 Уффици
Портрет А.О.Смирновой-Россет, ок. 1830, холст, масло, 64х54
Девочка в маковом венке с гвоздикой в руке (Мариучча). 1819.
Читатели газет в Неаполе. 1831.
Портрет князя H.П.Трубецкого
Портрет Олимпиады Александровны Рюминой. 1826.
Портрет Н.С.Семеновой в роли Сивиллы Дельфийской в оп. Г.Спонтини «Весталка». 1828 Х., м. 110х90 ГЦТМ им. А.А.Бахрушина
Портрет мальчика. 1819.
Портрет М.В.Шишмарева. 1827
Портрет К.И.Альбрехта. 1827
Портрет итальянского художника пейзажиста Грегорио Фиданца.
Портрет И.А.Крылова. 1816.
Портрет З.А.Волконской. 1829
Портрет Екатерины Сергеевны Авдулиной. 1822
Портрет художника П.В. Басина.1829.
Портрет танцовщицы Е.А.Телешовой в роли Зелии. 1828
Портрет Петра Алексеевича Оленина. 1813
Портрет В.С. Шереметева. 1825
Портрет В.С. Хвостова 1814
Портрет В.А.Перовского в испанском костюме XVIIвека. 1809.
Портрет Алексея Романовича Томилова. До 1828
Портрет Александра Александровича Челищева. Ок. 1809
Портрет Адама Мицкевича 1824 ГТГ
Портрет Авдотьи Ивановны Молчановой с дочерью Елизаветой. 1814
Портрет А.С.Шишкова. 1825
Портрет А.Р.Томилова.
Неаполитанская девочка с плодами 1831
Молодой садовник. 1817
Мать с ребенком (Портрет г-жи Прейс ). 1809
Конный портрет Александра I. 1820-е.
Калмычка Баяуста. 1812-13.
Итальянские селянки (Italian Peasant Girls).
Дмитрий Донской на Куликовом поле. 1805 Холст, масло. 118х167 ГРМ
Ворожея со свечой. 1828. Холст, масло. 64х51. ГРМ
Бедная Лиза. На сюжет одноим. пов. Н.М.Карамзина. 1827.
Портрет Г.Г.Кушелева. 1827.
Стоящий натурщик с палкой (со спины). 1801. Б., ит. к. санг. 61,6х40,1. ГТГ. Натурщик, сидящий на камне. 1800-05.
Стоящий натурщик на фоне красной драпировки. 1802
Натурщик.
Портрет датского скульптора Бертеля Торвальдсена. 1831
Портрет Дарьи Николаевны Хвостовой. 1814
Портрет графини М.А.Потоцкой, сестры ее — графини С.А.Шуваловой с мандолиной в руках и эфиопянки 1834
Портрет графини Екатерины Петровны Ростопчиной. 1809 Х., м. 77×61 ГТГ
Портрет графа Ф.В.Ростопчина. 1809
http://www.artcontext.info/pictures-of-great-artists/55-2010-12-14-08-01-06/469-kiprenskiy.html
Источник: https://ilyamatveev.livejournal.com/32142.html
Орест кипренский. история одного портрета
Вот еще один колокольчик с мини-репродукцией картины из Третьяковской галереи. Другие подобные колокольчики иллюстрировали мой рассказ, приуроченный к дате передачи галереи Москве.
Этот был приобретен позже, но очень уж он «говорящий», чтобы оставаться за скобками. На нем – репродукция картины Ореста Кипренского.
В Третьяковке она значится как «Девочка в маковом венке с гвоздикой в руке (Мариучча)», 1819. В собственном «Реестре» художника она названа «Девочка прекрасного лица в венке маковом с цветочком в руке».
В Неаполе выставлялась под названием «Девочка с цветком в маковом венке».
Портрет девочки был написан Кипренским в Италии, в Риме, куда он, как и многие другие русские художники, приехал «для усовершенствования в живописном мастерстве».
В разных источниках читала об одной и той же истории, где рассказывалось о портрете кисти Кипренского, признанным итальянскими художниками шедевром. Кипренский был вызван к самому президенту Неаполитанской академии художеств.
Картина была настолько хороша, что ее признали работой Рубенса и обвинили Кипренского в том, что он выдает ее за свою. «Правда, голоса знатоков разделялись. Иные считали портрет работой Ван-Дейка, другие – Рембрандта».
Потом «Кипренский без труда доказал, что портрет принадлежит его кисти, и долго потом издевался над неаполитанцами».
Так вот, в разных источниках речь шла о разных картинах: о портрете отца художника и портрете девочки в маковом венке. Какая из них на самом деле потрясла итальянцев?
В рассказе К. Паустовского «Орест Кипренский» описана история жизни художника. В нем есть и эпизод, связанный с девочкой.
Для работы над одной из картин Кипренскому позировала натурщица. У нее была маленькая дочь по имени Анна-Мария Фалькуччи. Рисовал он их обеих, а длинное имя девочки превратил в Мариуччу.
«Однажды утром натурщицу нашли мертвой. Она умерла от ожогов. На ней лежал холст, облитый скипидаром и подожженный». Расследование римской полиции ни к чему не привело, в то время как многие открыто обвинили Кипренского в убийстве.
Он был вынужден уехать в Париж. А «Перед отъездом… отвел маленькую сироту Мариуччу в сиротскую школу для девочек..
, оставил деньги на воспитание девочки и просил немногих художников, еще не отшатнувшихся от него, заботиться о Мариучче и сообщать ему о ее судьбе».
Когда в 1827 году Кипренский вновь оказался в Риме, он увидел, что «Мариучча выросла, стала стройной и милой девушкой.
Кипренский полюбил ее…» Как художник однако Кипренский медленно умирал, и, пишет Паустовский, «совершил последнюю ошибку – женился на Мариучче.
Она его не любила, но была привязана к нему, как к человеку, спасшему ее от нищеты и голода. Чтобы жениться на Мариучче, Кипренский принял католичество».
Вместе с женой он переезжал из города в город и поселился в конце концов в Риме. Он много пил. Женя не пускала его, пьяного, в дом, и он ночевал на улице. В одну из таких ночей, а дело было в октябре, он простудился и умер. Вместе он и Мариучча были 3 месяца.
Некоторое время спустя вдова прислала оставшиеся у нее картины Кипренского в Петербургскую Академию художеств. Среди них и свой детский портрет. Деньги, что Академия выручила от продажи картин, были отправлены в Италию, и от Мариуччи пришла расписка в их получении. Следы ее и дочери, родившейся после смерти Кипренского, навсегда затерялись.
(В рассказе о юбилее Бородинского сражения я использовала репродукцию еще одной картины О. Кипренского «Портрет Давыдова Ев. В., лейб-гусарского полковника». И вообще очень люблю работы этого художника.)
Источники:
К. Г. Паустовский. «Орест Кипренский». Собр. соч. в 8-ми т. Т.6 М., «Художественная литература», 1969.
http://artclassic.edu.ru/
Фотография картины взята с Викисклада.
Источник: https://larissafranczek.livejournal.com/1580.html
Портреты Кипренского
?kovlam (kovlam) wrote,
2017-04-25 18:50:00kovlam
kovlam
2017-04-25 18:50:00
Автопортрет. 1828.
Орест Адамович Кипре́нский (1782—1836) — русский художник-портретист, исторический живописец, график; представитель романтизма.
Автопортреты Ореста Адамовича Кипренского
До сих пор во многом интригующе загадочными остаются личность, судьба, творческая одиссея лучшего русского портретиста первой трети XIX века Ореста Адамовича Кипренского.
И наиболее резко обнаруживается это, пожалуй, не в разноречивых свидетельствах современников, не в фактах биографии, а в галерее автопортретов (их около десятка), выявляющей почти взаимоисключающие образы художника.
Каждый автопортрет представляет нам иного Кипренского, и это связано не только с возрастными, «физиогномическими» изменениями. Сложный конгломерат идей, представлений, причинных связей предлагает эта череда автопортретов зрителю.
Здесь и романтический артистизм игры в преображения, и сублимация неясности общественного положения незаконнорожденного дворянского сына, и диаграмма или, может быть, идеограмма душевных, духовных, житейских перипетий, и точки отсчета стремительных превращений Кипренского-художника.
Автопортрет с кистями за ухом. Ок.1808. Х., м. 46х36.5. ГТГ
В «Автопортрете с кистями за ухом» (ок. 1808) перед нами полный творческой энергии, раскованный, уверенный в себе молодой художник. Образную характеристику выдают сразу смелые контрасты светотени, открытая динамичная манера письма, насыщенный цветовой строй.
В портрете он только живописец, гордый своим мастерством, гордый тем, что он может написать не хуже (черт возьми!) Рубенса или Рембрандта. И ведь написал! Его «Портрет А. К.
Швальбе» (1804) — незаурядный шедевр-«ретро», приведший многих в восхищенное заблуждение и всю жизнь бывший для самого Кипренского предметом особой привязанности.
Портрет отца художника Адама Карловича Швальбе. 1804
Он впервые померился силами с великими и устоял. Да, впрочем, и сам автопортрет с кистями, несомненно, навеян какими-то классическими образцами (он напоминает, например, ранний кассельский автопортрет Рембрандта). Одновременно с этим произведением был написан и другой автопортрет — в розовом шейном платке.
Автопортрет (с розовым шейным платком). 1809
Он разительно отличается в своей программе от первого: не бравурная энергия самоутверждения, а некое излучение духовной чистоты; искренность поведения не в импульсивной непосредственности, а в раздумчивом контакте со зрителем, на глазах которого живут нисколько не таимые оттенки чувствований. И в этом случае столь же адекватная изобразительная структура произведения.
Что за «неподражательная странность» Кипренского дробить свой лик на суверенные, почти не совпадающие отражения, обретающие сами в себе ту гармонию, которой, видимо, так недоставало их носителю, их творцу?
Мастерство портретиста
Эта способность к острой дифференциации образа, к стереоскопической объемности в изображении личности портретируемого породила бесконечное разнообразие его портретных решений. Один из современников заметил, что «Кипренский очень счастливо придает каждому портрету что-нибудь особенное».
Он осознанно выстраивает индивидуальную конструкцию образа, которая диктует и саму исполнительскую манеру. В наиболее чистом виде это относится к первому периоду творчества Кипренского, до его первой поездки в Италию в 1816 году. Даже в заказных парных портретах (Е. П. и Ф. В. Ростопчиных, 1809; Д. Н. и В. С.
Хвостовых, 1814), долженствующих представлять собой созвучный изобразительно-выразительный ансамбль, художник достигает индивидуальных и даже контрастных характеристик.
До поездки в Италию в творчестве Кипренского преобладали два типа портретных решений: подгрудный, в натуру, и парадный, в рост.
Каждый из них давал модель в ее естественном, не опосредованном никакими привычными условностями бытии. В этом отношении особенно показательна уникальная в современном русском искусстве линия графического портрета.
Впоследствии, напитанный традициями высокого классического искусства, он преследует цель подняться на уровень его достижений и обогащает портретный образ аллегорическим подтекстом («Портрет Е. С. Авдулиной», ок. 1822), апологией интеллектуального аристократизма («Портрет А. М.
Шереметева», в какой-то степени «Автопортрет», 1819) или столь же аристократически — дистанцированной близостью природе («Портрет А. Ф. Шишмарева», 1827; «Портрет К. И. Альбрехта», 1827), сочинением театрализованных и многофигурных программ («Портрет Е. А.
Телешовой в роли Зелии», 1828; «Читатели газет в Неаполе», 1831; «Портрет М. А. Потоцкой, сестры ее С. А. Шуваловой и эфиопянки», ок. 1835). Показательно сравнить для демонстрации кардинальных изменений его творческого метода некоторые портреты, исполненные в близкой композиционной схеме, и проследить, как на базе каждый раз индивидуального решения образа, выявляется в то же время образ исторический, фокусирующий нечто, принадлежащее духу времени.
Портрет Д. Н. Хвостовой и портрет Е. С. Авдулиной несут в себе немало общих исходных моментов в фиксации внешних и внутренних движений модели. Но смещение нескольких акцентов создает образы, едва ли не противоположные по значению.
Обращенное к зрителю лицо Хвостовой светится мягкой нежностью, затененной легкой грустью, задумчивостью. Этому состоянию соответствует тонкая гармония цветового и светотеневого построения полотна. Художник словно боится нарушить, боится помешать естественному току душевной жизни героини.
И, напротив, в портрете Авдулиной меланхолическое настроение переходит в тему угасания жизни, явленную с безусловной и покоряющей живописно-пластической убедительностью, где каждая деталь и все компоненты полотна исполнены с изысканным классическим артистизмом.
Если там, в портрете Хвостовой, главным для художника была личность, то здесь — искусство. Так очевидно и настораживающе нарушается гармония эстетического и этического начал в творческой позиции художника.
С большей отчетливостью и с большей исторической предопределенностью это обнаруживается в мужских портретах. В портретах Евгр. В. Давыдова (18()9), С. С. Уварова (1816), А. Ф. Шишмарева происходит, в сущности, метаморфоза единого типа парадного изображения. Но как несхожи они!
Портрет Давыдова Ев. В., лейб-гусарского полковника . 1809
Образ бравого гусара исполнен и в самом деле парадного, не столько героического, сколько геройского пафоса, актуального в канун Отечественной войны с Наполеоном. Хотя эта тема и главенствует в портрете, Кипренский ею не ограничивается. Его Давыдов соединяет «рыцарское чувство чести и личное достоинство», романтическую небрежность и мечтательность.
Художник создает глубоко индивидуальный образ и вместе с тем собирательный, включающий отсветы активного романтического идеала и наличную реальность, более того, ставший благодаря полноте и диалектике характеристики символом своей эпохи.
Иной образ типичного представителя просвещенного дворянства, иной этап развития общественного сознания запечатлел Орест Кипренский в портрете С. С. Уварова.
Портрет Сергея Семёновича Уварова.
Здесь нет той полноты самовыражения, что у Давыдова. Изображен задумавшийся в картинной позе, словно на минуту остановившийся перед выходом, великосветский денди, галломан и щеголь.
Благородство и сдержанность цветового исполнения, мягкие ниспадающие ритмы рисуют облик тонко чувствующего, и, может быть, несколько манерно утомленного своей культурной рафинированностью дворянина пушкинской поры.
И хотя портрет писался до выступления декабристов, в пору национального подъема и брожения идей, Кипренский в образе Уварова словно предвосхитил скорое наступление долгой полосы общественного спада, правительственной реакции.
Кипренский на себе почувствовал неблагополучие в стиле правления Александра, когда, вернувшись в 1819 году в Петербург, начал конфликтовать с Академией, придворными кругами, стал пользоваться поддержкой меценатов.
Написанный в середине 20-х годов портрет А. Ф. Шишмарева свидетельствует о новых исканиях мастера, о смене проблематики.
Портрет Афанасия Федоровича Шишмарева 1827
Своего героя он ставит в позу Давыдова, но, используя старую схему, художник вводит его не в историю, а в идиллию. Шишмарев показан в саду, в окружении цветов и стрекоз. Кипренский создает гармонию, но ценой отказа от общественно-значимого статуса личности.
Изощренная живописная кухня, с ее многослойной системой письма, совершенством фактурной проработки, подчеркнутая эстетизация всего образного строя свидетельствуют о стремлении художника выйти к новым берегам, обрести твердую почву под ногами. Таким он выглядит на своем автопортрете 1828 года.
Огромная дистанция между тем первым автопортретом с кистями и этим: и здесь он непараден, в домашнем халате, с карандашом в руке, но и следа нет былой силы и веры. Холеный светский облик и любезно-искательная улыбка, ощущение неуверенности и отзвук некой артистической избранности…
Художник пережил многое — и европейское признание (галерея Уффици заказала ему автопортрет), и дружбу с великими людьми эпохи, и холод недоброжелательства и даже оскорбительной клеветы, пережил и взлеты гения и падения духа…
Поразительным было чутье Ореста Кипренского в наиболее светлые периоды его творчества на изменения общественной атмосферы. Оно не было случайным, врожденным, оно воспитывалось в эпицентре духовной жизни эпохи. Художник был близок к кружкам известного мецената А. Р. Томилова, ученого-любителя, а затем президента Академии художеств А. Н.
Оленина, где собирались, общались крупнейшие деятели искусства и литературы; он дружил со многими членами литературного общества «Арзамас».
Героями его портретов были Крылов и Жуковский, Батюшков и Мицкевич, а портрет Пушкина Кипренского по праву занимает самое почетное место в изобразительной пушкиниане.
Портрет поэта Александра Сергеевича Пушкина. 1827
Кипренский был историческим живописцем по масштабу своего мышления, своих дерзаний. Его мучительная, долгая работа над историческими, символико-аллегорическими произведениями содержала поиски новых путей в осознании происходящих событий.
Но одни из этих произведений по прихоти своенравной судьбы не уцелели, другие же так и не были осуществлены.
Его понимание истории воплотилось в портретах.
На протяжении тридцати лет Кипренский создал в портретах подлинную энциклопедию русского общества, поражающую диапазоном индивидуальных характеристик, проникновенной человечностью, художественным мастерством, наконец — личностью ее творца.
На основе статьи в :»Художественном календаре 100 памятных дат»
Картины Кипренского
Автопортрет. 1820 Уффици
Портрет А.О.Смирновой-Россет, ок. 1830, холст, масло, 64х54
Девочка в маковом венке с гвоздикой в руке (Мариучча). 1819.
Читатели газет в Неаполе. 1831.
Портрет князя H.П.Трубецкого
Портрет Олимпиады Александровны Рюминой. 1826.
Портрет Н.С.Семеновой в роли Сивиллы Дельфийской в оп. Г.Спонтини «Весталка». 1828 Х., м. 110х90 ГЦТМ им. А.А.Бахрушина
Портрет мальчика. 1819.
Портрет М.В.Шишмарева. 1827
Портрет К.И.Альбрехта. 1827
Портрет итальянского художника пейзажиста Грегорио Фиданца.
Портрет И.А.Крылова. 1816.
Портрет З.А.Волконской. 1829
Портрет Екатерины Сергеевны Авдулиной. 1822
Портрет художника П.В. Басина.1829.
Портрет танцовщицы Е.А.Телешовой в роли Зелии. 1828
Портрет Петра Алексеевича Оленина. 1813
Портрет В.С. Шереметева. 1825
Портрет В.С. Хвостова 1814
Портрет В.А.Перовского в испанском костюме XVIIвека. 1809.
Портрет Алексея Романовича Томилова. До 1828
Портрет Александра Александровича Челищева. Ок. 1809
Портрет Адама Мицкевича 1824 ГТГ
Портрет Авдотьи Ивановны Молчановой с дочерью Елизаветой. 1814
Портрет А.С.Шишкова. 1825
Портрет А.Р.Томилова.
Неаполитанская девочка с плодами 1831
Молодой садовник. 1817
Мать с ребенком (Портрет г-жи Прейс ). 1809
Конный портрет Александра I. 1820-е.
Калмычка Баяуста. 1812-13.
Итальянские селянки (Italian Peasant Girls).
Дмитрий Донской на Куликовом поле. 1805 Холст, масло. 118х167 ГРМ
Ворожея со свечой. 1828. Холст, масло. 64х51. ГРМ
Бедная Лиза. На сюжет одноим. пов. Н.М.Карамзина. 1827.
Портрет Г.Г.Кушелева. 1827.
Стоящий натурщик с палкой (со спины). 1801. Б., ит. к. санг. 61,6х40,1. ГТГ. Натурщик, сидящий на камне. 1800-05.
Стоящий натурщик на фоне красной драпировки. 1802
Натурщик.
Портрет датского скульптора Бертеля Торвальдсена. 1831
Портрет Дарьи Николаевны Хвостовой. 1814
Портрет графини М.А.Потоцкой, сестры ее — графини С.А.Шуваловой с мандолиной в руках и эфиопянки 1834
Портрет графини Екатерины Петровны Ростопчиной. 1809 Х., м. 77×61 ГТГ
Портрет графа Ф.В.Ростопчина. 1809
Источник: https://kovlam.livejournal.com/2697916.html
Кипренский : Мир искусства
Июнь 4, 2012
Орест Адамович Кипренский (1782-1836) – крупный портретист первых десятилетий XIX века – родился 13 марта 1782 года на мызе Нежинской, близ Копорья Ораниенбаумского уезда Петербургской губернии, в имении, принадлежавшем помещику А.С.
Дьяконову. В метрической книге копорской церкви будущий художник записан как внебрачный сын крепостной крестьянки Анны Гавриловой, через год после появления на свет сына выданной замунч помещиком за его дворового человека Адама Швальбе.
В 1788 году Кипренский был определен в Воспитательное училище при Академии художеств и через девять лет поступил в класс исторической живописи, куда обычно попадали обнаружившие способности ученики. Его учителями были профессор исторической живописи Г. И. Угрюмов и мастер плафонной и декоративной живописи Г.-Ф. Дуайен.
Первую золотую медаль художник получил в 1805 году за историческую картину «Дмитрий Донской по одержании победы над Мамаем» (ГРМ). Однако не историческая живопись принесла художнику известность.
Еще в 1804 году художник создает одно из самых талантливых произведений – портрет отца, Адама Карловича Швальбе (ГРМ).
Портрет поражает удивительной зрелостью, глубиной проникновения в человеческую натуру, мастерством, достигнутым молодым художником в самом начале творческого пути.
Перед нами волевой человек, преисполненный силы духа и достоинства. Портрет написан в теплых тонах, свободным, широким мазком, построен на контрастах света и тени.
Блестящее исполнение этого портрета поразило современников. В 1830 году он экспонировался на художественной выставке в Неаполе и, как писал сам художник, «здешняя академия… сыграла следующую штуку… отца портрет они почли шедевром Рубенса, иные думали Вандика, а некто Альбертини в Рембранты пожаловал».
К ранним произведениям художника принадлежит и «Автопортрет» (1808, ГРМ). В непринужденности, приподнятости, особой вдохновенности образа, в своеобразии живописного и композиционного решения отчетливо проявились черты нового отношения к задачам портретной живописи.
Личность и творческий путь художника были проникнуты духом свободолюбивых первых десятилетий XIX века. Он – художник-романтик, первый из портретистов, уловивший веяние времени, опоэтизировавшийценность и красоту духовного богатства человека. «Кто говорил, что чувства нас обманывают!» – записывал Кипренский в альбоме рисунков.
В 1808 году начинается дружба О. А. Кипренского с известным коллекционером и меценатом А.Р. Томиловым, дом которого был одним из центров художественной культуры первой четверти XIX века.
К этому времени относятся написанные художником портреты А.Р. Томилова (1808, ГРМ), И. В. Кусова (1808, ГРМ), А. И. Корсакова (1808, ГРМ), «Автопортрет» (ок. 1809, ГТГ) и другие.
27 февраля 1809 года О.А. Кипренский, прикомандированный в помощь скульптору И.П. Мартосу для завершения работы над памятником Минину и Пожарскому, уезжает в Москву. Здесь расширяются связи художника. В салоне Ф.В. Растопчина, в доме Е.Ф. Муравьевой Кипренский встречается с К. Н. Батюшковым, П. А. Вяземским, В. А. Жуковским, С. П. Мариным, с Денисом и Евграфом Давыдовыми.
Атмосфера творческих споров, знакомство с художественной галереей Ф.В. Растопчина, насчитывавшей до трехсот экспонатов (среди которых находились картины Веласкеса, Ван Дейка, Тинторетто и др.), предвоенные настроения русского общества имели огромное влияние на живописца.
Жизнь Кипренского в Москве, богатая впечатлениями, способствовала интенсивной художественной деятельности. «Кипренский почти помешался от работы и воображения», – писал Ф.В. Растопчин конференц-секретарю Академии художеств А.Ф. Лабзину.
К лучшим портретам московского периода 1809–1812 годов относятся портреты А.А. Челищева (1810–1811, ГТГ), Е.П. Растопчиной (1809, ГТГ), Е.В. Давыдова (1809, ГРМ). В парадном портрете-картине Е. В.
Давыдова, героя Отечественной войны 1812 года, награжденного за подвиги золотой шпагой, художник стремится показать человека передовых взглядов, настроений, знаменовавших пробуждение общественных сил России.
Портрет Давыдова привлекает благородством, достоинством, эмоциональной приподнятостью.
В марте 1812 года Кипренский возвращается в Петербург. За группу портретов – Е. В. Давыдова, принца Ольденбургского, И. А. Гагарина, А. И. Кусова и других – ему присуждается звание академика портретной живописи.
Расцвет портретного творчества художника совпал с Отечественной войной 1812 года. «Отечественная война открыла нам своих Курциев, Сцевол, Регулов», – писал ее участник П. Свиньин.
Как бы торопясь запечатлеть героев войны, Кипренский делает многочисленные рисунки карандашом. В графической портретной серии – друзья художника: братья М. и А. Ланские, генерал Е. И. Чаплиц, ополченцы А. Р. Томилов и П. А. Оленин, поэты К. Н.
Батюшков, И. И. Козлов, В. А. Жуковский, баснописец И. А. Крылов.
Художник создает также серию детских и юношеских портретов, поражающих светлой целеустремленностью и характерной для Кипренского этих лет гармоничностью общего решения. Таковы портреты Н.
Кочубей, Пети Оленина, крестьянских мальчиков Андрюши и Моськи, калмыцкой девочки Баяусты, будущего декабриста Н. М. Муравьева, А. П. Бакунина.
Рисунки Кипренского – ценнейший вклад в развитие мировой портретной графики.
К этой поре относятся и лучшие живописные произведения. Среди них один из шедевров Кипренского – портрет Д. Н. Хвостовой (1814, ГТГ).
В середине мая 1816 года, получив звание советника Академии художеств, он, благодаря стараниям друзей (скорее всего В. А. Жуковского), уезжает в Италию в качестве пенсионера.
Живя в Италии (1816– 1823), художник продолжает напряженно работать.
Однако недоброжелательное отношение к Кипренскому со стороны чиновников русского посольства в Риме, осуществлявших надзор за пенсионерами, переживания, вызванные драматическими событиями революции в Италии, – все это определенно настраивает художника и в какой-то степени сказывается в его работах.
К лучшим произведениям этого времени относятся портрет А. М. Голицына (ок 1819 ГТГ), карандашный портрет С. С. Щербатовой (1819, ГТГ) и знаменитый «Автопортрет» 1819 года, который был заказан Флорентийской Академией для галереи Уффици.
«Автопортрет» обнаруживает новые черты в творчестве живописца. В нем ничего не осталось от искрящейся непосредственности и жажды жизни, которая составляла главную особенность раннего «Автопортрета» Мир, окружающий художника, потерял жизнерадостную привлекательность, окрашен в мрачные тона. Кипренский остро осознает контрастность идеалов и действительности.
В июле 1823 года Кипренский возвращается на родину. Россия переживает время жестокой аракчеевской реакции. В почетные члены Академии художеств введены Аракчеев и Гурьев. «Академия здесь заплесневела…» – пишет Кипренский по возвращении в Петербург.
Подавление восстания декабристов повергло Кипренского в состояние тоски и разочарования. Сведений об отношении художника к Тайному обществу декабристов нет, однако со многими из них он встречался в доме кавалергардского офицера Д.Н. Шереметьева, некоторых знал, был с ними в дружеских отношениях и, несомненно, переживал чувство глубокого волнения, как и значительная часть русского общества.
Портрет Пушкина
Несмотря на холод официальной встречи и тяжелый душевный кризис, мастерство художника не ослабевает. Портрет А. С. Пушкина (1827, ГТГ) стал крупнейшим достижением портретного творчества мастера.
Он написан по просьбе Дельвига между маем и июлем 1827 года, во время непродолжительного пребывания поэта в Петербурге. Пушкин любил этот портрет и после смерти Дельвига приобрел его.
Кипренскому он посвятил следующие строки:
Любимец моды легкокрылой, Хоть не британец, не француз, Ты вновь создал, волшебник милый,
Меня, питомца чистых муз…
Всеобщее возмущение вызвало то, что Кипренский, оставивший поразительные по своей правде рисунки и полотна, где изобразил участников Отечественной войны, не был привлечен, как и другие русские художники, к созданию портретов для Военной галереи 1812 года. Александр I заказал их английскому живописцу Д. Доу.
«Я приехал в Италию, единственную имея цель, принести в Россию плоды более зрелые таланта моего, но за это, возвратившись оттуда, был завистью врагов покрыт некою тенью. Не замечая зависти, твердою ногою я всегда шел вперед, зная, что время рано или поздно всегда открывает истину», – так писал Кипренский по возвращении на родину.
В конце 20-х годов он снова уезжает в Италию. Женитьба на бывшей воспитаннице и вдохновительнице его таланта Марии Фалькуччи не скрасила последние годы жизни художника.
Кипренский умер 5 октября 1836 года и похоронен в Риме.
«Знаменитый Кипренский умер, – писал из Италии А.А. Иванов, – он первый вынес имя русское в известность в Европе… Кипренский не был никогда ничем отмечен, ничем никогда жалован от двора, и все это потому только, что был слишком благороден и горд, чтобы искать этого».
Багровые языки пламени, непроглядный мрак подземного царства, фантастические фигуры уродливых дьяволов – все
Мадонна Фиренце
Несмотря на наличие подписи, остается неясным, кто был автором эрмитажной хоругви. Существовало несколько
«Купающаяся в ручье женщина»
Этот интимный бытовой сюжет, не притязающий ни на какое философское или психологическое значение,
«Пейзаж с замком Стен»
Его могучий реализм, чуждый здесь внешним эффектам, захватывает нас проникновенной
Святой Себастьян
Юный, безбородый Себастьян, с густыми вьющимися волосами, голый, прикрытый лишь по чреслам, привязан
«Похищение сабиянок»
Кипучий темперамент великого фламандского мастера заставлял его весьма вольно обращаться
«Венера» Веласкеса
Настоящая известность «Венеры с зеркалом» началась с выставки испанской живописи, устроенной Королевской Академией
«Лавки» Снейдерса
Многообразие форм и красок, живой ритм, особый мажорный тон и яркая декоративность присущи каждой из этих картин,
Мастер женских полуфигур
Однако Мастер женских полуфигур выработал собственную индивидуальность
Творчество Артсена
Он обобщал формы, уменьшал количество деталей и мелочей в картине, стремился к ясности композиции. В образе
Нидерландская «Голгофа»
Четкие линии ограничивают контуры тел, контрасты света и тени выявляют их пластический
Исцеление иерихонского слепца
Христос, исцеляющий слепого, изображен в центре, но не на первом плане, а в глубине
Ночное кафе
В «Ночном кафе» – ощущение пустоты жизни и разобщенности людей. Оно выражено тем сильнее, что вера в жизнь
Едоки картофеля
Это программное произведение художника, он писал его с огромным увлечением и мыслил как вызов академическому
Портрет Томаса Мора
Широкий красивый лоб. Тесно сомкнутые губы. Человек действия? Безусловно. Но и умница, с живым любопытством
Юдифь
На ней была изображена молодая женщина, попирающая ногой мертвую голову врага. В глубокой задумчивости, держа
Фрески Дионисия
Оторвать от этих росписей взгляд невозможно. В них гармония и изящество, в них светлая праздничность, в них
Страшный суд
Страшный суд. Тот, на котором, по учению церкви, воздается всем: и праведникам и грешникам. Страшный, последний
Гентский алтарь
Краски, засиявшие на бессмертных картинах Яна ван Эйка, не имели себе равных. Они переливались, сверкали,
Тайны «Помолвки»
Таинство брака носило в средневековье несколько иной характер, чем ныне. Взаимное решение о вступлении в брак
Источник: http://ourarts.ru/?p=31
Загрузка...
