Художница Екатерина Сумарева — участница проекта Open Art Space
Open Art Space: Women Studios / Открытые арт-пространства: — мастерские художниц — это проект, предоставляющий публике редкую возможность посетить арт-пространства в центральных районах Минска и узнать о том, как и где работают минские художницы. Экскурсия по мастерским проводится несколько раз в год, и к ней прилагается карта, открытая к дополнениям.
— Расскажите о вашей мастерской.
— Мы делим эту мастерскую с отцом (художником Василием Сумаревым) и с моей старшей сестрой — она тоже художница. Хотела бы сказать несколько слов об отце, я, все-таки, это все получала благодаря ему. Здесь, вы видите авторский повтор картины отца «Мой дом», оригинал находится в постоянной экспозиции Национального художественного музея.
На картине — дом на улице Беларусской, к сожалению, его уже снесли, но отец помнит это место. Он написал эту знаковую работу, когда ему было лет тридцать. Тут все интересно рассматривать — это такой срез жизни прошлого века. На картине есть и мой дедушка, и бабушка, родные и друзья — все здесь.
В детстве он меня водил на эту улицу, теперь показывает это место моей дочке, хотя там уже нет дома. Но главное, что он помнит.
А это моя работа, посвященная Минску — улица Сурганова с выходом на площадь Бангалор. Тут очень красивые закаты, я их наблюдаю почти с рождения, через эти окна в мастерской.
Вы же уже заходили к Илоне, она живет в соседнем подъезде, и наши окна выходят на одну и ту же улицу и каждый вечер, особенно летом, мы наблюдаем феерические закаты.
Мой отец все жалел: “я вот тридцать семь лет смотрел-смотрел на эти закаты, а ты взяла — и нарисовала первой”, так что он за эту тему больше и не берется. Это не типичная для меня работа. Мои работы больше в сфере эфемерного, такие раздумывания, внутренняя философия в связи с природой.
— Сложно ли работать в мастерской со своим отцом?
— В годы моего студенчества, пожалуй, мы бы могли работать вместе. Он наблюдал за мной, что-то подсказывал и показывал, как надо делать, но потом, как только я вышла из Академии, это был тот момент, когда я сказала: «Я сама». После этого, конечно, слушаю, что говорят мне другие художники, мои учителя, но для меня это параллельная история.
Я могу послушать, поблагодарить и сказать: «До свидания». После Академии у молодого художника всегда остаются сомнения. Вот мне говорят делать что-то по-другому, а потом придет еще один учитель и скажет, что все не так, и человек то и дело теряет себя и растроряется в том, что думают о его работах другие люди.
Некоторое время я работала с темой античности и рисовала много всего, но всегда чувствовала некую вторичность всего этого. Чего-то моего там не было, но было изучение и переработка. На пленэрах выработалось что-то свое, и я за это зацепилась — и уже долгое время мне не нужны эскизы, только полотно, свое вдохновение и очень хорошее настроение, хотя можно и в депрессии работать, конечно.
И да, я развязалась с художниками-легендами, которые были очень важны для меня во время студентства, и я все еще помню, как меня учили — это не так, это не туда, — и каждый тянул в свою сторону. Отец смотрел на мое творчество подозрительно, даже на первые выставки не ходил. Но сейчас он меня уже принял как художника.
Раньше, когда мы с сестрой были маленькими, он показывал нам разные работы и спрашивал: «И что вы думаете об этом?». Теперь мы выросли, и наши отношения с ним изменились — это уже не ученик-учитель, а более равная коммуникация.
Вот тут висит рисунок моей дочери, ей тогда не было и двух лет. Рисунок гуашью, и я его однажды чуть не продала. Пришел ко мне коллекционер, итальянец, рассматривал все, разглядывал и говорит: «А что насчет этого рисунка?». Я давала дочери и акрил, и масло, и на полотнах она рисовала.
На самом деле коллекционер по-своему был прав. Дети рисуют экспрессивно, они просто отдаются фактуре, цвету, окунаются в то, что делают, не задумываясь. Это чистая живопись. И то, что она тогда делала, и как долго могла рисовать, — это пример чистого искусства, к которому все стремятся.
Она и сейчас рисует, ей уже почти 10 лет. Хотели отдать ее в художественную школу. Но победил ее характер, сказала «не хочу вашим художником быть!», потому что все вокруг художники. Главное — что она будет понимать искусство, ну а непременно делать из ребенка художника у нас нет желания. Она и музыкой занимается, и я хочу показать ей разные способы творчества.
Потому что сама я знала только искусство, хотя моя мать вела театральный кружок и я ходила к ней. У меня были разные роли — лисички, котики, — главные роли. Но вот не вложила в меня возможность стать актрисой. Все сложилось так, как сложилось. Я не жалею о том, что стала художницей.
Хотя рисовала я как все дети, но когда пришло время поступать в художественную школу, меня туда «поступили».
Первый год было тяжело, начались натюрморты… Я вспоминаю этот свой опыт и думаю, что, возможно, это было слишком рано: рисовать натюрморты с 5-го класса — так можно отбить всякое желание рисовать вообще… Но теперь мое рабочее время — это время, которое я посвящаю себе, и работаю я с душой. У меня нет восьми часового рабочего дня, я свободный художник.
Кстати, было время, когда вахтеры на меня очень жаловались, потому что есть правило, что в мастерских нельзя работать после одиннадцати, а я оставалась и после двух–трех часов ночи. Марте и Илоне с этим повезло, их мастерские в жилых домах. А наше здание («столбик») — это только мастерские. Тут все этажи, — с первого по девятый, — мастерские.
— Много ли в “столбике” художниц?
— На девяти этажах я знаю еще трех художниц, помимо нас. Все остальные — мужчины.
У нас тут большая мастерская, а на других этажах большие мастерские разбивают на несколько более мелких. В среднем на этаже по три мастретские. Также есть и семейные, но женщинам тяжелее: и быт, и семья, — поэтому они отходят от рисования.
Я захватила это место. Формат играет большую роль, у меня есть полотна и по два метра, такое в квартире не нарисуешь, поэтому хорошо, что есть пространство, где я могу рисовать. А отец уже несколько лет работает дома, он перешел на небольшие форматы.
— Когда вы работаете над картиной, вы сосредоточены только на визуализации своего опыта или думаете и о зрителе?
— Рисование — это момент медитации для меня. Об идеальном зрителе я не думаю, когда работаю. Это уже потом, когда начинаешь делать выставки или если я закончила работу и есть желание показать ее кому-то.
Вообще, то, что будет между зрителем и моими произведениями не зависит от меня, я лишь воплощаю определенную идею, которая размыта для зрителя, которую и вербально не объяснишь. Когда начинаешь объяснять ее, слова кажутся банальными. Поэтому контакт скорее строится на чувствах и на ощущениях от искусства.
Кто-то подойдет и будет переживать эмоционально, а другие пройдут мимо. Каждый выбирает свое искусство.
Мои работы — это моя жизнь. Иной раз смотришь на работу, которую делала 15 лет назад, и понимаешь, что 15 лет назад — это такой маленький временной отрезок. И для меня когда-то был такой момент борьбы между фигуративном и тем, что я делаю сейчас, время поисков, перелома.
— На Ваш взгляд, есть ли отличие женского искусства от мужского?
— Женское искусство — это клише, которое появилось потому, что женщины занимались и продолжают заниматься производством батика или вазанием. И это считается таким любительским искусством… Есть еще клише: — в искусстве женщины — обязательно есть нечто прекрасное, мягкое, и когда эти черты видят в живописи, говорят: «О, это женская живопись».
Сейчас происходят изменения в том, как и кому преподается искусство. Раньше брали одну женщину на курс. Я училась во времена квот, когда нас на живописи училось всего две девушки. Теперь такого нет и в Академию массово идут женщины.
— Почему вы решили открыть свою студию для горожан?
— Это не первый раз, когда сюда приходят люди. Когда готовишься к гостям, то хочешь себя как-то представить, ты как будто готовишь экспозицию, хочешь показать себя с определенной стороны.
И думаешь, а может, стоит и другие краски добавить. Ну и потом — живой контакт всегда интересен. На выставке ты не особенно видишь зрителя. А здесь — возможно получить прямую рефлексию.
И я на 100% уверана, что вы есть в Фейсбуке, вот ваше лицо я уже где-то видела.
Фото Ольга Борушко
Гендерный маршрут
Источник: http://gender-route.org/articles/fortune/hudozhnica_ekaterina_sumareva_uchastnica_proekta_open_art_space/
Минск, каким его видят художники: три взгляда на столицу Беларуси
Маленькие истории большого города, отраженные в картинах художников.
Василий Сумарев. «Мой дом»
Вот опять окно, где опять не спят, а веселятся, мечтают и отказываются верить, что жизнь – это не только каникулы. Картина «Мой дом» и есть окно. Окно в Минск детства художника Василия Сумарева, пишет «Минск-новости».
– Тяжелое ведь было время, послевоенное…
– В детстве это не ощущалось так уж сильно. Мы, пацанята, с утра выскочим на улицу и бегаем до вечера.
Жмурки, футбол, в Свислочи поплавать, из рогаток пострелять – в снайперов играли, – вспоминает Василий Федорович. – Хотя, если бы живописью не увлекся, неизвестно, как бы жизнь сложилась.
Во дворе ведь разные компании были… Наша семья жила в старом рабочем районе Ляховка в доме № 37 на улице Белорусской.
Пару лет назад этот дом снесли. Так что теперь мало кто вспомнит, что в действительности он был не такой идеально квадратной формы, как на картине. Да и фасад приукрашен воображением.
– На самом деле дом был выкрашен обычной половой краской. Я «приподнял» цвет. Потому что писал через воспоминания. В детстве все кажется ярче, чем оно есть на самом деле, так ведь? – показывает Василий Федорович снимок из семейного архива. – Но отец и мать, впервые увидев картину, узнали наш дом. Помню слова отца: «Как пасхальное яйцо!»
Но были и другие отзывы. «Что за детский сад!» – говорили те, кто не принял наивно-реалистической манеры. Хотя стоит ли об этом… Первый вариант картины, написанный в 1969 г., купила Третьяковская галерея. Позже работа была передана в ташкентский музей. Второй вариант – в постоянной экспозиции Национального художественного музея Беларуси. Есть еще несколько авторских повторов.
Сегодня живописец Василий Сумарев – заслуженный деятель искусств Беларуси. А вот он – мальчишка, один из персонажей «Моего дома» – забрался на яблоню. И в правом углу – подтягивается на турнике. На крыше – тоже он, только уже студент художественного училища, рисует виды города. Трижды изобразил себя.
– На лавочке у дома сидят мама с подругой. Фронтовик чуть поодаль – это отец. Помню, шутил, что война рано закончилась, не успел третий орден Славы получить, – рассказывает художник о тех, кто составляет мир картины «Мой дом». – В квартире на первом этаже, где окно в цветах и на подоконнике большая банка из-под зеленого горошка, тетя Анюта жила.
Рама – та, что в художественном музее – сама по себе произведение искусства. Напоминает резные наличники, как на домах – образцах деревянного зодчества. Чтобы ни у кого не было сомнений – «вот опять окно…».
Оксана Аракчеева. «Лето в городе» из серии «Минские окна»
«Минские окна» – цикл натюрмортов на фоне окна, из которого открывается вид на «открыточный» Минск – ратушу, кафедральный собор. Окна, из которого Оксана смотрит на город столько, сколько себя помнит.
Мастерскую на Ленина, в башне над рестораном «Потсдам», получил ее отец, Борис Аракчеев, известный белорусский художник, заслуженный деятель искусств. На месте элитного заведения, куда хаживала советская богема, давно другое, не менее элитное. И, тем не менее, этот район города не теряет связи с прошлым.
Здесь и архитектурные намеки на старый Минск, и величественные здания в стиле сталинского ампира. Подходящая атмосфера для творчества.
– Можно и обычные хрущевки написать так, что будет ощущаться жизнь, романтика, – говорит в ответ на мою реплику художница. – В мастерской, где работаю, четыре окна. Вид действительно замечательный открывается. Но у меня не было цели с документальной точностью повторить его. Как-то зашла в мастерскую – на подоконнике яблоки, листья кленовые.
И так это красиво смотрелось. Написала натюрморт «14 сентября». Очень люблю осень. Когда листья опадают – красота. Как же они просто так валяются! Собираю кленовые и несу в мастерскую. А яблоки деревенские… Не то что те, которые в супермаркетах продают, – глянцевые, правильные. Чем кривее, тем лучше (смеется).
Мне интересно передавать фактуру вещей и предметов.
Тогда и возникла идея написать серию натюрмортов «Минские окна». Запомнить город в разные поры года, накануне праздников – Пасхи, Троицы, Рождества, Нового года.
– Мой натюрмортный фонд напоминает блошиный рынок, – улыбается Оксана.
И хотя «Минские окна» для художницы уже завершенный цикл, отработанная тема, она иногда возвращается к ней.
– Не люблю повторять свои же работы. Поэтому, когда заказывают картину из этой серии, прошу: принесите предметы, которые ценны лично для вас. Повесите натюрморт на глухую стену и будете смотреть в свое минское окно, — говорит она.
Василий Костюченко. «Возле храма»
Когда в июне во Дворце искусства открывалась персональная выставка Василия Костюченко, кто-то из гостей сравнил работы художника с витражами храмов. Ощущение, что холст, как стекло, пропускает солнечный свет, было и у меня.
– Мне интересен цвет. В этом смысле я исследователь. Как положить зеленую краску на холст так, чтобы она дышала? А красную, чтобы не мертво смотрелась? – кивает на неоконченную картину на мольберте. – Работа должна все объяснять языком живописи, а не литературы. Чтобы человек душой ее почувствовал, чтобы она цветом подействовала.
А писать полотна вроде «Иван Грозный убивает своего сына» – мне это было не интересно. Хотя я, конечно, понимаю, что это высококачественная живопись. Просто другого хотелось. Сезанн, Матисс, Шагал… Хотя все эти дебри на тему «что считать искусством» обычных покупателей мало волнуют.
Такие разговоры интересны разве что коллекционерам, искусствоведам и самим художникам. Сколько раз наблюдал, как картину выбирают в салоне. Увидят на холсте знакомые дом, улочку: «Помнишь, мы с тобой тут были? Давай купим». Раньше вообще не писал городских пейзажей. Считал, что это не моя тема.
Но со временем захотелось писать и то, что хорошо знаешь. Живешь в городе, ходишь, смотришь, наблюдения накапливаются…
Так сложился цикл работ о городе. Все виды узнаваемы: район Немиги, улица Богдановича, мост через Свислочь на проспекте Независимости. И если кто-то упрекает Минск в том, что ему недостает ярких красок, то это как посмотреть. Вот же они: насыщенный синий, эмоциональный красный, сочно-зеленый.
Есть что добавить? Напишите нам
Источник: https://charter97.org/ru/news/2014/9/15/115744/
«Тогда у многих были и двери нараспашку, и душа нараспашку»: Сумарев показал, где в Минске был дом с его знаменитой картины
Есть три эпохи воспоминаний.
Улица Белорусская, 37.
В прошлом по этому адресу был двухэтажный барак, где жили семьи железнодорожников.
На карте современного Минска его давно уже нет.
Его картина «Мой дом» – окно в то время, когда деревья казались большими.
Сегодня это – одна из самых известных работ Национального художественного музея Беларуси.
А создавалась в начале 70-ых.
Впрочем, тогда старшие коллеги к творческим экспериментам выпускника театрально-художественного института отнеслись неоднозначно, звучали и критические замечания.
Василий Сумарев, художник, заслуженный деятель искусств Беларуси:
Отдельные художники посмеялись: «Ты что это, Вася, принёс какой-то детский рисунок?» Я пояснил, что хочу написать свой дом, в котором я родился.
Потому что воспоминания детства только связаны с детством, и язык должен быть другой.
Художник намеренно облагородил цвет фасада, сделал его более торжественным. Пожертвовал исторической правдой ради образности.
В реальности она была прямоугольной, а на картине – квадрат. Деревянная рама, обрамляющая полотно, – отдельная история. Она напоминает замысловатые наличники на окнах деревенских домов.
Василий Сумарев:
Дом был крашен. Вначале он был из брёвен. Где-то в 50-ых годах сделали довольно солидный, капитальный внешний ремонт. Почему?
Проезжают все поезда – Москва, Берлин, вся Европа. Его обили вагонкой и выкрасили краской, какая была. А была краска половая. Но красная. Я же выбрал красный цвет – самый яркий. Первыми зрителями были отец и мать. Они пришли ко мне в студию. Отец увидел и говорит: «Как пасхальное яйцо!»
Картина Василия Сумарева воссоздает атмосферу послевоенного Минска. Художник шутит: «Пахло квашеной капустой и… бедностью».
Дом был без удобств. Но это – проза жизни. А есть и поэзия.
Василий Сумарев:
У моего друга Кима – открытые двери, там всё нараспашку.
Тогда у многих были и двери нараспашку, и окна нараспашку, и душа нараспашку.
Родители работали на железной дороге. Мама – проводницей, отец занимался ремонтом вагонов. Родные люди и соседи по дому стали прототипами героев картины.
Вот он подтягивается на турнике.
А вот – залез на яблоню. Или ещё выше – на крышу дома.
Василий Сумарев:
Мать… Какое образование? Ликбез. 4 класса.
У меня где-то есть записки, и я с таким удовольствием смотрю и вспоминаю, как она меня учила писать первые буквы. И как она учила меня рисовать яблоню с зелёными листочками и с красными яблоками. Это так запомнилось.
Детство Василия Сумарева пришлось на 40-ые годы.
Он был награждён орденами и медалями. Одно из первых воспоминаний – опасные игры детей войны, которые едва не закончились трагедией.
Василий Сумарев:
Водокачка была окружена колючей проволокой. И возле колючей проволоки лежали противопехотные мины.
Как ни странно, в 4-5 лет я помню этот контраст цветовой. И старшие ребята из нашего дома говорят: «Вася, возьми кирпич и брось в тот ящик». Что мне, пацану? Я взял и бросил на этот ящик. А какое там расстояние? Метр! И помню этот взрыв, сполох этой мины. И я остался жив. Я не представляю, почему. Наверное, Бог меня берёг для того, чтобы я прошёл какую-то жизнь и учил детей.
Много лет Василий Сумарев вёл детскую народную изостудию в Доме культуры текстильщиков. «Сегодня все дети со смартфонами. Покажи им рогатку, и не поймут, что это такое», – шутит Василий Федорович.
Захватил этот раритет, чтобы рассказать о детстве.
Василий Сумарев:
Камушек берёшь, натягиваешь и ба-бах.
В семейном архиве сохранился этюд тех лет, когда Василий Сумарев был студентом художественного училища. Это – память о том, какой была улица Белорусская в начале 50-ых годов прошлого века.
Василий Сумарев:
Я помню, пацаном прошёл: кирзовые сапоги, ватовка, кепочка. И я писал этот этюд. Там курочки ходили, груша была. У каждого тут были небольшие огороды, плодовые деревья. И я очень помню это место. Ностальгия.
Дом у железной дороги снесли в начале 80-ых.
Вокруг – высотки: жилые дома и студенческие общежития.
Василий Сумарев:
Мой дом стоял вот здесь. Вот этот тополь. Огромный теперь, тогда был небольшой, ниже на метров 6. Там дом стоял, там барак стоял.
И хотя дома №37 на улице Белорусской давно нет, он будет всегда.
Источник: http://www.ctv.by/togda-u-mnogih-byli-i-dveri-naraspashku-i-dusha-naraspashku-sumarev-pokazal-gde-v-minske-byl-dom-s
Имеют свои виды
Минск, каким его видят художники. Три взгляда на город
Василий Сумарев. «Мой дом»
Вот опять окно, где снова не спят, а веселятся, мечтают и отказываются верить, что жизнь — это не только каникулы. Картина «Мой дом» и есть окно. Окно в Минск детства художника Василия Сумарева. — Тяжелое ведь было время, послевоенное… — В детстве это не ощущалось так уж сильно. Мы, пацанята, с утра выскочим на улицу и бегаем до вечера.
Жмурки, футбол, в Свислочи поплавать, из рогаток пострелять — в снайперов играли, — вспоминает Василий Федорович. — Хотя, если бы живописью не увлекся, неизвестно, как бы жизнь сложилась. Во дворе ведь разные компании были… Наша семья жила в старом рабочем районе Ляховка в доме № 37 на улице Белорусской. Пару лет назад этот дом снесли.
Так что теперь мало кто вспомнит, что в действительности он был не такой идеально квадратной формы, как на картине. Да и фасад приукрашен воображением. — На самом деле дом был выкрашен обычной половой краской. Я «приподнял» цвет. Потому что писал через воспоминания.
В детстве все кажется ярче, чем оно есть на самом деле, так ведь? — показывает Василий Федорович снимок из семейного архива. — Но отец и мать, впервые увидев картину, узнали наш дом. Помню слова отца: «Как пасхальное яйцо!» Но были и другие отзывы. «Что за детский сад!» — говорили те, кто не принял наивно-реалистической манеры.
Хотя стоит ли об этом… Первый вариант картины, написанный в 1969 году, купила Третьяковская галерея. Позже работа была передана в ташкентский музей. Второй вариант — в постоянной экспозиции Национального художественного музея Беларуси. Есть еще несколько авторских повторов. Сегодня живописец Василий Сумарев — заслуженный деятель искусств Беларуси.
А вот он — мальчишка, один из персонажей «Моего дома» — забрался на яблоню. И в левом углу — подтягивается на турнике. На крыше — тоже он, только уже студент художественного училища, рисует виды города. Трижды изобразил себя. — На лавочке у дома сидят мама с подругой. Фронтовик чуть поодаль — это отец.
Помню, шутил, что война рано закончилась, не успел третий орден Славы получить, — рассказывает художник о тех, кто составляет мир картины «Мой дом». — В квартире на первом этаже, где окно в цветах и на подоконнике большая банка из-под зеленого горошка, тетя Анюта жила.
Рама — та, что в художественном музее — сама по себе произведение искусства. Напоминает резные наличники, как на домах — образцах деревянного зодчества. Чтобы ни у кого не было сомнений — «вот опять окно…».
Источник: http://mk.by/2014/09/12/110282/
Сочинение на тему: «Мой дом»
Дом, каждый человек, живущий на планете Земля, понимает это слово по-своему. Для одного дом это уютная квартира, для другого это любимый город, а кто-то воспринимает целую страну своим домом.
В первую очередь, как мне кажется дом это место, в котором человек чувствует себя в безопасности, где спокойно и уютно. Дом это место где живет семья, маленькая или большая, где раздаются детские голоса.
В доме собираются друзья весело и шумно отметить день рождения или какой-то праздник.
Дом, в котором я живу, очень красивый и светлый в нем спокойно и вокруг царит особенная непередаваемая атмосфера. Стены в спальне родителей украшены фотографиями, на которых мы сестрой еще карапузами бегаем по зеленой полянке и идем в первый класс.
На кухне и в зале все утопает в цветах, они везде и на подоконниках и на подставках вдоль стен и парят в воздухе, держась за тоненькие веревки, создают атмосферу спокойствия и уюта. Я очень люблю свой дом. В доме у меня есть своя комната, где я провожу очень много времени.
Делаю уроки, играю в игры на компьютере, провожу время с друзьями. На стене моей комнаты висит большая карта земного шара, а на полках шкафа ровными стройными рядами стоят модели военных самолетов. А еще из окон моей комнаты видно небольшое озеро, в котором мы с сестрой купаемся летом.
В комнате сестры очень много книг, она любит читать. Заходя в ее комнату, попадаешь как будто в другой мир, мир сказок и приключений.
Мы с сестрой очень любим, принимать гостей в нашем замечательном доме. Для нас это целый праздник.
Родители накрывают белоснежной скатертью огромный стол, стоящий посредине самой светлой и просторной комнаты нашего дома, и как в сказке на скатерти появляются сладости и самовар по центру стола.
Гости собираются ближе к вечеру. Отец разжигает костер в камине и все любуются языками пламени и пьют чай, слушая треск горящих поленьев.
Летом вся наша семья уезжает отдыхать на море.
Мы любим, понежится под ласковым солнышком на золотистом песке, поплескаться в волнах изумрудного цвета, побегать по пляжу с мячом или просто посидеть на берегу, любуясь потрясающим закатом, когда уставшее солнце лениво опускается за горизонт. Отдых на море прекрасное время, но ближе к отъезду я вспоминаю свой дом, и грусть о доме приходит все чаще.
Я всегда возвращаюсь домой с огромным желанием: после отдыха на море, уроков в школе или вечерней прогулки по узким улочкам поселка. Зимой мой дом согреет меня, когда на улице морозы, а летом встречает меня желанной прохладой своих комнат. Ложась спать дом будто колышет меня, как корабль на волнах, и засыпая я уплываю по теплым волнам сна.
Мне хочется верить в то, что у всех кто имеет свой дом, хорошее настроение и они по настоящему счастливы. В своем доме можно спрятаться от неприятностей, побыть наедине со своими мыслями или провести незабываемый вечер в кругу семьи.
Мой дом это место где меня всегда ждут, где поддержат, в тяжелую минуту и порадуются вместе со мной хорошей новости. Дом это место безграничной любви и доброты.
Еще больше сочинений на тему: «Мой дом»:
- Сочинение №2
- Сочинение №3
- Сочинение №4
- Сочинение №5
- Сочинение №6
Мой родной дом для меня играет важную роль! Дом для меня — это не просто мое жилище, это моя родина, Россия, мой поселок, моя улица, где я вырос. Где бы я ни был – в гостях, в школе, за границей — рано или поздно меня тянет домой, в мой поселок, к моим друзьям.
Я живу в небольшом поселке, который называется «Мирный». Он расположен в 54 км от Москвы. Существует он с давних пор, и поэтому дома здесь деревянные, невысокие, с маленькими окошками. Так приятно видеть их, возвращаться сюда после посещения больших городов, в том числе и Москвы.
В моем поселке есть большая детская площадка. Я с ребятами люблю играть там в футбол, кататься на качелях. А еще у нас есть три замечательных пруда. Возле них всегда очень весело и шумно: летом взрослые и дети купаются, зимой играют в хоккей. Неподалеку лес, поэтому воздух здесь легкий и свежий.
Окружен поселок тремя садовыми товариществами.
Мне нравится мой родной дом. Его строил еще мой прадедушка. Он вложил все силы и умения. В доме может проживать не одно поколение родственников, потому что он большой: три спальни, большая гостиная, кухня, ванная и прихожая. Здесь живет моя семья: папа, мама, сестра, бабушка. Они всегда помогут в трудную минуту. В доме тепло и уютно, шумно и весело.
В гостиной находятся телевизор, кресло, диван, стол, много игрушек. Вечером мы с семьей сидим в этой просторной комнате и смотрим телевизор, обсуждаем телепередачи, новости, фильмы. Моя маленькая сестра никому не дает скучать: она танцует, поет, прыгает, бегает, рисует на обоях. Несмотря на то, что она ведет часто себя плохо и шумно, мы все ее очень любим.
Мне нравится быть дома, приглашать друзей или просто сидеть в комнате, потому что в этих стенах всегда можно найти понимание и любовь родных.
Дом всегда нужен человеку! Ведь он не сможет прожить без него. Когда на улице непогода, дождь, снег или мы устаем от походов по магазинам, мы часто произносим «поскорее бы прийти домой».
Источник: 21vu.ru
В отличие от большинства одноклассников, я живу в частном доме. Он расположен в конце небольшой тихой улочки, недалеко от школы.
Мне мой дом очень нравится. Он красивый и уютный. В нем четыре жилых комнаты и кухня, причем в каждом помещении — своя, особенная атмосфера. Гостиная — нарядная и жизнерадостная, в ней царит дух праздника, веселья. Мебель, шторы, обои, картины и безделушки — все в этой комнате яркое. Здесь хорошо собираться с друзьями, общаться, играть.
В моей и родительской спальнях все располагает к отдыху: приглушенные тона, мягкий свет бра и торшеров, теплые пледы и пушистые паласы. Подоконники украшают цветы и коллекции корабликов.
Самое деловое место в доме — это кабинет. В нем на стеллажах и полках хранится наша библиотека, а на большом письменном столе стоит компьютер — верный помощник в моих школьных и папиных рабочих делах.
Однако душой нашего дома является кухня. В ней так приятно сидеть вечером, слушать, как шумит чайник, и лакомиться маминым печеньем. Мы часто собираемся за обеденным столом всей семьей, чтобы помечтать, попеть песни, поделиться новостями. Я люблю наш дом!
Источник: scribble.su
Я живу с родителями. Будет нечестно описывать мой дом, так как его у меня пока еще нет, а есть наш дом. С нами еще живет бабушка и моя младшая сестра. Живем мы в частном доме.
Он не очень большой, но и немаленький. Для нас всех хватает места. У бабушки и у меня собственные комнаты, а сестренка еще очень маленькая, поэтому она живет с родителями в одной комнате.
Есть еще большой зал, там чаще всего мы принимаем гостей.
Мне очень нравится наш дом. Он уютный и просторный. В нем много света и тепла. Мы всегда украшаем его на праздники. Мой дом веселый и наполнен детским смехом. С одной стороны дома расположен сад. Там растут яблони и груши. А с другой стороны мамины клумбы.
С наступлением весны все цветы расцветают разными цветами и пахнут. Это очень красиво. Двор у нас цементированный. Но я хочу, чтобы когда у меня будет свой собственный дом, то в дворе росла трава и теплым летом можно выбежать босиком. Снаружи наш дом обложен плиткой.
Так он выглядит еще красочней и веселей.
Но все же я часто мечтаю о своем доме. Каким он будет. Что будет вокруг. Я очень хочу, чтобы в нем была верхняя комната при самой крыше. Я всегда о такой мечтала, но у меня нету. Поэтому я хочу такую комнату для своего ребенка.
Потолок в ней будет как небо — голубой с белыми облаками, а ночью будут светить звезды. Ступеньки в доме будут деревянные, а потолки белые с множеством лампочек по всему периметру. Также в нем будут большие-большие окна, чтобы дом был очень светлый.
Сразу при входе в дом гостиная с огромным столом, чтобы вместились все родственники. Кухня будет просторная и как бы разделена бар-стойкой на две части: рабочую зону и для употребления еды. Вокруг дома зеленная трава, разные цветы и множество деревьев.
Также обязательным атрибутом во дворе будут качели. Вот дом моей мечты.
Источник: nespisal.ru
Планета Земля огромна. Это наш дом. Моря и океаны, реки и озера, горы и равнины, пустыни и тропики. Высокое небо с облаками, яркое солнце, теплый, ласковый или резкий, холодный ветер. И разные интересные страны, их много.
В них — чудесные люди, необычные традиции, новые друзья.
Мы смотрим телевизор, читаем книги о путешествиях и странах, сами бываем в новых чудесных местах, где люди живут в разнообразных домах: маленьких и больших, высоких и низких, строгих и уютных, стандартных и необычных.
Я хочу рассказать о нашем доме. Доме, где живу я и моя семья. Наш девятиэтажный дом находится в отдаленном районе города, но это не помешало поселиться здесь очень хорошим, разным и интересным людям, которые за долгие годы, прожитые рядом, успели подружиться и стать необходимыми друг другу.
К соседке напротив — медсестре тете Оле — все обращаются за лекарствами, советом и помощью. Рано утром или поздно вечером — она никогда никому не отказывает. Дядя Саша с нашей площадки — бессменный мастер-строитель, помогающий не только советом, но и делом — практической помощью в бесконечных соседских ремонтных работах.
К сапожнику дяде Косте обращаемся постоянно в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях. К тете Марине из второго подъезда идем, когда приближается какой-нибудь праздник и нужно срочно сшить платье или костюм.
А в нашу квартиру приходят почти все соседские мальчишки и девчонки, чтобы правильно решить задачу, проверить сочинение, потому что мы с сестрой хорошо учимся. Или написать сочинение — ведь у нас есть двенадцатитомная детская энциклопедия, где можно найти много нужных и интересных сведений по всем школьным предметам.
Весной и осенью мы всем подъездом выходим на субботники — обкопать и побелить деревья, собрать упавшие листья. Весело и с удовольствием работают и взрослые, и малыши.
Наш дом — это и наша небольшая, но шумная и веселая квартира. Это мои родители, которые со своими друзьями пьют чай на кухне и до глубокой ночи обсуждают новости в мире, политике, говорят о ценах, работе и своих детях.
Это и мы со своими друзьями, беззаботно веселящиеся во время многочисленных праздников и дней рождения. Это наша бабушка, которая во всех подробностях помнит то, что было пятьдесят лет назад, но забывает, кто приходил в гости вчера, убеждает внучек надеть платья подлиннее.
Бабушка поет нам забытые песни и рассказывает старинные, необыкновенно чудесные волшебные сказки. Именно вокруг бабушки мы и наши родственники собираемся все вместе во время семейных торжеств, составляем родословное древо и обмениваемся старыми фотографиями.
Мы всегда рядом, особенно в непростые времена — тогда друзья и родные приходят без приглашения и всегда с помощью, которая особенно нужна.
Любому человеку нужен дом, и неважно, большой он или маленький. Дом, у которого есть прочные крыша и стены, уют и спокойствие. Дом, в котором можно укрыться от непогоды и жизненных невзгод, дом, в котором тебя любят, ждут и всегда придут на помощь. Такой дом должен быть у каждого, и в наших силах сделать собственный дом доброжелательным, уютным и спокойным или веселым, неугомонным и шумным.
Источник: scribble.su
Я очень люблю свой дом. Обычно домой приходишь вечером, открываешь калитку, а весь двор залит таинственным светом. Ведь каждому из нас особенно дорог тот уголок на земле, где ты можешь быть самим собою, посидеть под густым покровом виноградных листьев, помечтать. Смотрю на старые с искореженной корой виноградные лозы, и мне кажется, что это мое детство и юность отражаются в спелых ягодах.
Дом живет. Тлеют угольки в камине, кошка лениво греется и мурлычет. Во дворе моего дома с ветвей ореха, что склонились зеленым шатром над асфальтовой дорожкой, нет-нет да и слетали преждевременно пожелтевшие листья. Дом — моя боль и радость, он дарит мне удивительные минуты творческих прозрений, повергает в бездну сомнений и разочарований, он мой ближайший друг и покровитель.
Для меня, как и для других людей, дом — это наша личная память, уголок сердца, который мы должны хранить, который дает нам мудрые заповеди жизни, красоты и нравственных сил.
Источник: vsesochineniya.ru
Источник: http://5klassnik.ru/gdzpoangliyskomu/1387-sochinenie-moj-dom.html
3 класс. Чтение. Глухая пора листопада… К. Паустовский
Мы продолжаем знакомиться с произведениями в разделе «Глухая пора листопада»
Мы уже знаем, что многие люди любят осень.
Осень любили и поэты, и писатели, и художники.
Рассмотрите картину Василия Поленова «Золотая осень».
http://dvorovay.narod.ru/mastera/polenov/big/a4.jpg
Василий Дмитриевич ПОЛЕНОВ (1844-1927) Золотая осень 1893 год (холст, масло.)
Созвучна ли красота природы на картине с теми стихотворениями об осени, которые мы читали на прошлом уроке?
-Этот же вопрос задала и Настя, героиня нашего учебника, своему папе. Прочитайте, что ответил папа? Чтение авторского текста на стр. 178.
( Настя прочитала стихи и задумалась: — Папа, вот мы читали стихи о лете, теперь об осени. А почему о природе так часто говорят стихами?
— Попробую тебе объяснить, — не сразу ответил папа.
— Понимаешь, стихи обращаются к чувствам людей, они легче вызывают определённые переживания, настроение. Хотя о красоте природы, о чувствах, которые она вызывает, можно писать и прозой.
Вот, например, у Константина Паустовского есть целая книга об этом — «Мещёрская сторона». Прочти один из его рассказов.)
Где ещё можно встретиться с описание природы, по словам Настиного, папы?
Вы согласны с его ответом?
-Произведение, какого автора мы будем читать?
Как называется? Из какой книги это произведение? К какому литературному жанру относится это произведение? Что мы знаем о рассказе?
Работа с текстом до чтения.
Это уже не первое произведение К. Паустовского, с которым мы знакомимся на уроках. А что мы знаем о К. Паустовском — писателе? (Константин Георгиевич Паустовский, известен многим читателям. В своих произведениях он сердечно и просто, с большой теплотой изображал нашу родную природу, наш народ и нашу историю.
Его произведения автобиографичные, рассказ ведётся от лица автора. К. Паустовский талантливый писатель, настоящий художник слова. Вспомните, как красиво, подобно поэту К.
Паустовский описывал жильцов старого дома, с каким тонким юмором он рассказал про кота-ворюгу, как помогал открывать нам прекрасное и удивительное в простом и обычном. В его творчестве раскрывается взаимоотношение между человеком и природой. Паустовский много путешествовал по стране. Умер он в 1968 году.
Его похоронили на кладбище в Тарусе, возле проселочной дороги, под зеленым дубом. На его могилу приходят взрослые и дети, все кто любил его произведения. На его могиле всегда лежат живые цветы.)
Раздел, произведения из которого мы читаем, посвящён осени.
-Рассмотрите иллюстрацию к этому рассказу и предположите, кто же будет героем этого произведения? (дом и коты)
-Скоро мы прочитаем этот рассказ и узнаем, насколько вы правы. В рассказе встречаются слова и выражения, которые могут вызвать у вас затруднения в их понимании.
Обшитая тёсом — тонкие доски из древесины хвойных пород.
Берут дом в осаду — окружают его со всех сторон.
Кукан с рыбой — приспособление для сохранения и переноса выловленной рыбы. Он представляет собой прочный шнур с проволочной петлёй на конце.
Мертвой хваткой — очень крепко схватив кого-либо или что-либо, вцепившись в кого-либо или во что-либо.
Застигнутые врасплох — внезапно, нечаянно, нежданно и притом не вовремя, не кстати.
Облетающий сад — все листья опали.
http://static.panoramio.com/photos/original/1192700.jpg
Работа с текстом во время чтения.
Маленький дом, где я живу в Мещёре, заслуживает описания. (Интересно почему? Вопрос задаем, но ответа он не требует.)
Это бывшая баня, бревенчатая изба, обшитая серым тёсом. Дом стоит в густом саду, но почему-то огорожен от сада высоким частоколом. Этот частокол – западня для деревенских котов, любителей рыбы.( Можете предположить почему?.
) Каждый раз, когда я возвращаюсь с ловли, коты всех мастей – рыжие, чёрные, серые и белые с подпалинами – берут дом в осаду . Они шныряют вокруг, сидят на заборе, на крышах, на старых яблонях, подвывают друг на друга и ждут вечера.
(Почему же коты ждут вечера?) Все они смотрят, не отрываясь, на кукан с рыбой – он подвешен к ветке старой яблони с таким расчётом, что достать его почти невозможно. (Раз «почти», значит, всё-таки возможно…)
Вечером коты осторожно перелезают через частокол (Почему осторожно?) и собираются под куканом. Они поднимаются на задние лапы, а передними делают стремительные и ловкие взмахи, стараясь зацепить кукан. Издали, кажется, что коты играют в волейбол. Потом какой-нибудь наглый кот подпрыгивает, вцепляется в кукан мёртвой хваткой, висит на нём, качается и старается оторвать рыбу.
(Представили?) Остальные коты бьют от досады друг друга по усатым мордам. (Почему коты бьют друг друга?) Кончается это тем, что я выхожу с фонарём из бани. Коты, застигнутые врасплох, бросаются к частоколу, но не успевают перелезть через него, а протискиваются между кольями и застревают. Тогда они прижимают уши, закрывают глаза и начинают отчаянно кричать, прося пощады.
(Представили? Очень яркая картина!)
Осенью весь дом засыпан листьями, и в двух маленьких комнатках становится светло, как в облетающем саду. (Отчего осенью в доме становится светло? Листья опали, деревья стоят голые, поэтому светлее.)
Трещат печи, пахнет яблоками, чисто вымытыми полами. Синицы сидят на ветках, пересыпают в горле стеклянные шарики, звенят, трещат и смотрят на подоконник, где лежит ломоть чёрного хлеба.(Какие запахи вы почувствовали в осеннем саду?
Какие услышали звуки? Сравните выражения:
Трещат печи и трещат синицы — так бывает только осенью. Их пение разное.
Чтение 2-й части.
Представьте себе осенние картины, попробуйте почувствовать настроение автора, ощущение счастья наедине с природой. Постарайтесь увидеть обыкновенные чудеса.
-О какой излюбленной части дома рассказал К. Паустовский?
-Какое ощущение возникает у писателя по утрам?
-Что значит Солнце бьет?
http://www.kartinki.me/pic/201209/1152×864/kartinki.me-7049.jpg
-Как автор описывает листву?
-Кто еще навещает писателя по утрам?
-Объясните выражение «смертельно занимают» (Очень сильно, даже не боятся присутствия человека.)
Найдите эпитеты.(отвесный дождь)
-Объясните это выражение.(Идет абсолютно прямо)
-Что автор говорит о шуме дожде? (шумит вполголоса)
-Как называется такой прием?
Паустовский часто описывает дожди в своих произведениях, но каждый раз по-новому.
-Как описывает писатель туман? (Туман шуршит в саду. В тумане падают листья. )
-Может ли туман шуршать?
-Какой прием использует Паустовский? (олицетворение)
-Кого он увидел в ведре? ( Из ведра выскакивает лягушка. )
-Что называют околицей деревенские жители? ( Изгородь, окружающая деревню или изгородь с воротами на выезде из деревни.)
— Сравните выражения, сверчок поет и рожок поет
-Как вы думаете, почему у пса такая необычная кличка?
-О чем может рассказать вздох собаки?
— Объясните выражение «Восток розовеет»
-Почему рассказчик называет сентябрьский день пустынным?
-В чём же секрет, по-вашему, этого счастья среди осеннего увядания?
(Он общается с природой, отдыхает, наблюдает, у него рождаются новые мысли).
«Много было примет осени, но я постарался запомнить их. Одно я знал твёрдо – что никогда не забуду этой осенней горечи, чудесным образом соединённой с лёгкостью на душе и простыми и ясными мыслями.
Чем угрюмее были тучи, волочившие по земле мокрые, обтрёпанные подолы, чем холоднее дожди, тем свежее становилось на сердце, тем легче, как бы сами по себе, ложились на бумаге слова».
-Как вы думаете, какие стихотворные строчки очень подходят ко 2 части рассказа «Мой дом»
«Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса!….»
А. С. Пушкин
Что, по-вашему, вкладывает К. Паустовский в понятие «Мой дом»? Только ли это старая бревенчатая изба? (Это и сад, и колодец, и пёс Дивный, и коты, и любопытные воробьи, и беседка, заросшая виноградом, и природа, которую он наблюдал и понимал… Это мир вокруг него…)
Согласны ли вы с утверждением Настиного папы, что о красоте природы, о чувствах , которые она вызывает, можно писать и прозой? ( Да )
Итоги
Продолжили знакомство с творчеством К. Паустовского; определяли жанр и тему произведения, учились анализировать текст и составлять план; закрепляли умения вести диалог с автором, делить части рассказа на картины.
Учились видеть необычное в обычных явлениях, предметах. Понимать красоту речи в произведении, находить в тексте выразительные средства языка.
ИСТОЧНИК
http://nsportal.ru/sites/default/files/2012/06/14/moy_dom_k.paustovskiy.docx
http://download.myshared.ru/r4-PM4zsTtI7yiriQG5wnA/1460371505/565634.ppt
Паустовский Константин Георгиевич. Краткая биография. Рассказы для детей.
Источник: https://www.kursoteka.ru/course/5228/lesson/19506/unit/49224
«Что значит «я ничего не делаю»? Я работаю над собой!»: разговор с творческими женщинами Минска
«Что значит “я ничего не делаю”? Я работаю над собой!»: разговор с творческими женщинами Минска29 комментариев
1 июля 2016 в 9:30
Алина Шарко
Оказывается, существует «женская карта» Минска, на которой обозначены особые места, связанные с именами незаслуженно забытых сегодня женщин из мира искусства. Недавно вышла книга «Феминистская (арт)критика» подготовленная Лабораторией гендерных исследований ECLAB и «Гендерным маршрутом».
Цель нового проекта — сделать видимым женское присутствие в пространстве города. В частности, женщин-художниц. Скоро появится мобильное приложение, которое подскажет пользователю, как найти в Минске кластер мастерских художниц.
LADY побывала на первой экскурсии в известном Доме художника (ул.Сурганова, 42) и познакомилась с женщинами-художницами, которые согласились на участие в проекте. Они рассказали, почему готовы пускать в свое приватное пространство незнакомцев, как относятся к зрителю, и ответили на самые наивные вопросы об искусстве и жизни.
Марта Шматова:
— Искусство мое — это 95% «инь», оно женское. Западные мужчины меня прекрасно понимают, не знаю, отчего это зависит — от их «женскости» или от их отношения к женщине… У меня развиты одинаково оба полушария, но люблю я больше левое. (Смеется.
) Потому и занимаюсь исследованием и работой с необъективной реальностью, но, бывает, работаю и над социальными темами.
У меня нет в работах прямой связи с городом, но, считаю, Минск отражается каким-то образом на форме: люблю простые локальные поверхности.
Я живу в этом же доме, на 6 этаже, а мастерская — на 9-м. Бывают дни, когда я совсем не выхожу из дома. Мое самое любимое место в городе — это, конечно, моя мастерская. Хотя изначально это была территория моего отца.
Художники «с кровью» выбивали себе мастерские тут, на Сурганова, и на Немиге. И в основном мастерские Союз художников давал семьям, где художниками были и муж, и жена. Правда, тогда, в советское время, в Союз было сложно вступить: художники годами туда пытались попасть.
Потом уже, в 90-е, когда я вступала в Союз художников, «двери открылись» — и никто к мелочам не цеплялся. Отец (художник Виктор Шматов) прописал меня в мастерской — было такое послабление в конце 90-х, можно было вписывать членов семьи — и сказал: «Отдашь мастерскую — будешь дурная».
А я стала работать тут только после его смерти, площадь тут маленькая, мы бы вдвоем и не поместились.
— Насколько, по-вашему, справедливо, что детям доставались мастерские по праву наследования?
— Может, это и неправильно, но прописывали же детей-художников…
— Но они необязательно становятся хорошими художниками…
— Юридически была такая возможность, вот и вписывали. Выпал такой счастливый билет. Но все члены Союза — равноправны, нельзя сказать, что кто-то плохой художник, если у него есть список выставок.
— Вы открываете двери мастерской посторонним, зачем вам это?
— Ну, у меня тут не проходной двор, конечно. Встречи происходят время от времени. Мне важна коммуникация с людьми. И для работы тоже.
— Для вас люди — материал?
— Я их не препарирую, конечно! Они для меня — обратная связь. Я пишу не столько для узких специалистов, сколько для широкой публики. Должен быть какой-то мост между художником и теми, кто видит его работы.
Ненормально, когда смысл картины понятен только людям, которые имеют определенное образование и «насмотренность». Получается, это закрытое пространство.
Коммуникация с нормальными людьми — не художниками — имеет большое значение.
Я считаю, мой долг — отдать что-то людям, а не только «урвать». На контакт я иду, но чаще всего люди приезжают ко мне сами, я выхожу в гости реже. Жду вот подругу по «Фейсбуку» из Ирана, к слову, вот там — гендерные проблемы, у нас их нет по сравнению с ними.
— Как вы относитесь к расхожему выражению «свободный художник»?
— Художник действительно должен быть свободным. Мой сын (экономист) говорит: «Ты ничего не делаешь!» Что значит я ничего не делаю? Я работаю над собой! И это важная часть моей работы.
Я не могу просто начать «мазать», мне необходимо собрать какую-то информацию, переработать, обдумать… Иначе у меня не будет развития, движения. Это тоже моя работа: порой думать, смотря в одну точку.
А сын говорит: «Хорошо устроилась!».
— Какие отношения сложились у вас с нашим городом, Минском?
— Человек повсюду расставляет свои «метки»: там приятно встретиться, тут — поесть, здесь — атмосфера хорошая… Могут быть «метки воспоминаний»: здесь был первый поцелуй и т.д. И это не зависит от того, насколько там шедевральная архитектура…
Минск я люблю изучать через легенды и истории. Когда я с папой ездила на дачу мимо Красного костела, он мне говорил, что «это дворец царицы Тамары» — а это ж из Лермонтова — и меня это зачаровывало.
Потом уже узнала реальную историю костела: что он было построен в память о погибших Симоне и Алене.
Есть такая легенда, что Алена увидела во сне этот костел и его построили якобы по ее рисунку, но это неправда, конечно.
— Как вы относитесь к современному концептуальному искусству?
— Контемпорари (современные направления искусства) связан с высокими технологиями. Нужны деньги, чтобы реализовать идеи.
Идеи у меня пачками лежат — записанные, зарисованные… Но без денег это будет просто самодеятельность или цитаты того, что уже сто раз было сделано.
На мой взгляд, в Беларуси очень маленькие возможности, чтобы делать что-то серьезное на поле концептуального искусства. А размениваться по мелочи — у меня нет такой надобности.
Илона Кособуко:
— Мое любимое место в городе — угол двухэтажного дома на Раковской. Там была моя мастерская. Недалеко была моя 26-я художественная школа.
С 1 по 5 класс я рисовала там все переулки, Немига еще была старая, деревянная, патриархии не было, был жилой дом. Там мы катались на попе с горки зимой, в толстых вязаных штанах, на которые хорошо налипал снег.
И еще в этом месте, помню, был запах булочек — недалеко хлебозавод. Запах детства. Жаль, что там все перестраивают.
Эта мастерская мне уже тесновата, но люблю здесь вид из окна. Я живу в этом же доме, как и Марта, и это очень удобно. И все книги постепенно кочуют из дома в мастерскую.
— Какой-нибудь новый проект готовите?
— Да, могу сказать, что это будет концепция чистоты и гигиены в жизни, в моральном смысле.
— А как с этой концепцией моральной чистоты уживается ваше согласие пускать сюда незнакомцев? В ваше личное интимное пространство мастерской?
— Одно другому не противоречит, хотя, конечно, и мне бывает необходимо ни с кем не общаться. Даже мои домашние животные, кошка и собака, это чувствуют. Я абсолютный интроверт.
— Вы не всегда в мастерской работаете, часто ли ездите на пленэры и арт-резиденции?
— Свобода художника — в возможности передвигаться по миру. Я не чувствую себя абсолютно белоруской, приезжаю куда-то — на озеро или край пустыни — и чувствую: вот это моё. Нельзя привязываться к одной точке — все, где мы живем, это наше. Если бы мы чувствовали себя более космополитами, по-другому, гораздо лучше были бы устроены связи между людьми.
Мне нравятся пленэры, но больше — арт-резиденции, когда можно месяц-два пожить и поработать в другой стране. Страны все разные — по цвету, по запаху, и надо как-то понять и выразить это в работе. Это кажется только — так легко: поехал в другую страну, отдохнул… А это большая нагрузка, приходится заниматься перевозкой работ, и т.д. Приезжаешь — и весь день просто без сил лежишь.
— Художник Марк Ротко вообще не каждому и показывал свои картины, чтоб их не испортить. Что об этом думаете вы?
— В этом есть правда, и я не каждому показываю работы. Также к этому часто относятся и те, кто приобретает картины…
У меня была выставка в художественном музее про ветер. И тогда повезло: люди, которые купили мои работы, согласились предоставить их для выставки. А такое бывает не всегда, многие просто не хотят показывать купленную работу, выносить ее на обозрение из-за чужой энергетики. Есть в этом что-то: живопись — это живой организм, он живет, думает…
— Что вам дает такое общение с посетителями, как сегодня?
— Меня впервые попросили принять участие в подобном проекте. Он меня очень заинтересовал. Подобный проект работает в Лозанне. Там разыгрываются какие-то ситуации, люди идут в мастерскую к фотографу или художнику. Правда, их обычно не более трех человек. Все это напоминает интерактивную игру.
Общаясь с посетителями, я понимаю, что все больше людей начинают задаваться философскими вопросами. Вчера ко мне приходила дама-астролог, просила «разложить» ее дом по цвету. Она мне рассказывала, что завершается эпоха Тельца, наступает эпоха Водолея, когда главным становится духовность, образование, интеллектуальность…
Екатерина Сумарева:
— Мой отец Василий Сумарев — художник. Мы делим эту мастерскую с ним и с моей старшей сестрой — она также художница.
Здесь, в мастерской, вы видите авторский повтор — это картина отца «Мой дом», оригинал находится в постоянной экспозиции Национального художественного музея.
На картине — дом на улице Белорусской, к сожалению, его уже снесли. Он написал эту свою знаковую работу, когда ему было лет 30. Тут все очень интересно рассматривать — это такой срез жизни прошлого века.
На картине есть и мой дедушка, и бабушка, родные и друзья…
Работы отца и дочери
А это моя работа — я посвятила ее Минску, это улица Сурганова. Тут у нас очень красивые закаты, я их наблюдаю почти с рождения, наши окна выходят на пл. Бангалор. Папа говорит «я 37 лет смотрел-смотрел, а ты взяла — и сделала». Так что он за эту тему не берется (смеется).
Отец долго смотрел на мое творчество подозрительно, даже на первые выставки не ходил. Но сейчас он меня уже принял как художника.
— А что за детская работа висит на стене мастерской рядом с вашими полотнами и картиной отца?
— Это рисунок моей дочери, ей тогда не было и двух лет. Это рисунок гуашью, и я его однажды чуть не продала. Пришел коллекционер-итальянец, все мои картины рассматривал и говорит, глядя на рисунок дочери: «А что насчет вот этого?» (смеется).
— А что для вас значит этот рисунок здесь, в пространстве мастерской?
— На самом деле коллекционер по-своему был прав. Дети рисуют экспрессивно, они просто отдаются фактуре, цвету, окунаются в то, что делают, не задумываясь. Это чистая живопись. И то, что она тогда делала, как долго могла рисовать, — это пример чистого искусства, к которому все стремятся.
Она и сейчас рисует, ей уже 9 лет, хотели отдать в художественную школу. Но победил ее характер, сказала «не хочу вашим художником быть!», потому что все вокруг художники. Главное — что она будет понимать, ну, а делать из ребенка художника — нет желания.
— А из вас «сделали» художника?
— Я не знаю, сделали ли из меня художника или так само собой получилось. Я рисовала, как и все дети, но пришло время поступать в художественную школу. И меня «поступили» в эту школу. Первый год было тяжело, начались натюрморты… Я вспоминаю этот свой опыт и думаю, что, возможно, это было слишком рано: рисовать натюрморты с 5 класса — так можно отбить всякое желание рисовать вообще…
К слову, моя мама вела театральный кружок, и я играла там главные роли «по блату», но ведь я не захотела стать актрисой. Все сложилось так, как сложилось, и я рада этому. Ты живешь душой на работе. Нет 8-часового рабочего дня, а есть 24 часа свободного творчества — хоть всю ночь работай.
О «женском и «неженском» искусстве:
Екатерина Сумарева
— Это клише. Оно появилось от того, что есть, например, женщины-любительницы, у которых хобби — батик, дизайн, валяние… Это хорошо, иногда я и сама этим занимаюсь, ребенку что-нибудь делаю.
А у зрителя, который не слишком образован в этой сфере, теряется грань между пониманием искусства настоящего и аматорского… Это сложная тема.
Марта Шматова:
— Женское — это, по ощущениям, что-то «красивое, мягкое, хорошее». Не брутальное. Но я знаю много художников-мужчин, которые пишут такую живопись. Можно сказать «у них женская живопись», но так никто не говорит!
Илона Кособуко:
— Сегодня женщины занимаются глобальными вопросами. Помните историю Луизы Буржуа? Ее первая выставка случилась, когда она уже была в солидном возрасте. Признание пришло после 60 лет. Ее не принимали, у нее были депрессии, но она продолжала работать.
А вообще сегодня мужчины уходят из искусства: академические наборы — 1−2 юноши на целый поток. Хотя, когда еще мы учились, было наоборот: если брали одну барышню на курс, это было уже хорошо.
Ирина Соломатина, основательница проекта «Гендерный маршрут» и органи затор экскурсии:
— Возникает вопрос: а почему в истории искусства женщины фигурируют только последние 100 лет? Потому что они рисовали, когда им было позволено получать высшее образование.
И то на последнем году обучения был рисунок обнаженного тела, и женщинам не разрешали проходить этот курс, поэтому у них и не было законченного образования. То есть им можно было рисовать натюрморты, но нельзя было брать заказы.
Это — институциональные рамки, которые не позволяли женщинам быть художницами.
Да и в наше время взять статистику: в Минске на 10−12 фотовыставок в месяц — 2−3 выставки женских (данные за 2009 г.). Значит, существуют структурные, в том числе, ограничения. Это — данность.
Источник: http://lady.tut.by
Источник: http://azbukivediart.ru/family/chto-znachit-ia-nichego-ne-delau-ia-rabotau-nad-soboi-razgovor-s-tvorcheskimi-jenshinami-minska.html
Загрузка...
