Описание картины ивана айвазовского «прощание пушкина с морем»

Пушкин в творчестве Айвазовского: два гения в вопросах и ответах

Что значил Пушкин для Айвазовского, как повлиял на его творчество и при чем здесь Репин? Ищем глубинные связи между двумя гениями и Пушкина на картинах Айвазовского — иногда для этого требуется увеличительное стекло.Да.

И это знакомство очень похоже на то, как на лицейском экзамене в 1815-м году Державин, на пороге смерти, благословил юного Пушкина.

В сентябре 1836-го на выставку в Академию художество заглянул Пушкин, где ему представили 19-летнего Айвазовского — как одного из талантливейших академистов. А уже в феврале 1837-го Пушкина не станет.

Эта встреча запала Айвазовскому в душу. Через 60 лет, в 1896-м в письме он вспоминал ее в подробностях:

— В настоящее время так много говорят о Пушкине и так немного остаётся из тех лиц, которые знали лично солнце русской поэзии, великого поэта, что мне всё хоте-лось написать несколько слов из своих воспоминаний о нём.

Вот они: в 1836 году, до смерти за три месяца, именно в сентябре, приехал в Академию с супругой Натальей Николаевной на нашу сентябрьскую выставку Александр Сергеевич Пушкин. Узнав, что Пушкин на выставке, в Античной галерее, мы, ученики Академии и молодые художники, побежали туда и окружили его.

Он под руку с женою стоял перед картиной Лебедева, даровитого пейзажиста. Пушкин восхищался ею.

Наш инспектор Академии Крутов, который его сопровождал, искал между всеми Лебедева, чтобы представить Пушкину, но Лебедева не было, а увидев меня, взял за руку и представил меня Пушкину, как получившего тогда золотую медаль (я оканчивал Академию). Пушкин очень ласково меня встретил, спросил, где мои картины.

Я указал их Пушкину; как теперь помню, их было две: «Облака с ораниенбаумского берега моря» и другая — «Группа чухонцев на берегу Финского залива». Узнав, что я крымский уроженец, великий поэт спросил меня, из какого города, и если я так давно уже здесь, то не тоскую ли я по родине и не болею ли на севере.

Тогда я хорошо его рассмотрел и даже помню, в чём была прелестная Наталья Николаевна.

На красавице супруге поэта было платье чёрного бархата, корсаж с переплетёнными чёрными тесёмками и настоящими кружевами, а на голове большая палевая соломенная шляпа с большим страусовым пером, на руках же длинные белые перчатки. Мы, все ученики проводили дорогих гостей до подъезда.

С тех пор и без того любимый мною поэт сделался предметом моих дум, вдохновения и длинных бесед и расспросов о нём…

А еще причина этой любви, конечно, в том, что Пушкин бывал в Крыму, зарифмовал в его честь несколько строк, а 16 августа 1820 года заглянул даже в Феодосию — родной город Айвазовского.

Нет. Во всяком случае, сам художник в этом никогда не признавался, да и мода такая была. Но современники находили, что Айвазовский похож на Пушкина! Вяземский писал Погодину перед визитом Айвазовского в Москву: «Знаменитый наш живописец Айвазовский желает с Вами познакомиться.

Кроме отличного таланта, имеет ещё одно особенное достоинство: напоминает наружностью своею нашего А. С. Пушкина. Угостите его в Москве и за талант и за сходство…»

Степан Рымаренко. Портрет И. Айвазовского, 1846
Орест Кипренский. Портрет А. Пушкина, 1827

Да.

Великий поэт никогда не позировал великому маринисту. Картины с Пушкиным Айвазовский создает в последней четверти XIX столетия, через полвека после смерти своего кумира.

Но вот стихи Пушкина позировали Айвазовскому все время.

Исследователи отмечают, что художник любил изображать Феодосию на фоне закатного неба — такой ее увидел и описал в своей элегии Пушкин, когда в 1820-м отплывал из Федосии в Гурзуф:

Погасло дневное светило;

На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Я вижу берег отдалённый,
Земли полуденной волшебные края.
С волненьем и тоской туда стремлюся я,
Воспоминаньем упоённый…Влияние Пушкина находят и в одесских ночных пейзажах Айвазовского.

Но поздно. Тихо спит Одесса.

И бездыханна и тепла
Немая ночь. Луна взошла.
Прозрачно-лёгкая завеса
Объемлет небо. Всё молчит;
Лишь море Чёрное шумит…
(«Отрывки из путешествии Онегина» — ред.)Пушкин вдохновлял Айвазовского даже тогда, когда нужно было изобразить другую жизнь и берег дальний.

В 1844 году художник Антон Иванов навестил Айвазовского в его петербургской мастерской, а после восторженно рассказывал в письме о небольшой картине, которую называл «Испанская ночь» (местонахождение неизвестно):

— Боже мой, какая ночь! Как сам говорил Ив. Константинович, данным для ней были стихи Пушкина. Они, кажется в таком роде:

Вот взошла луна златая,

Тише, чу, гитары звон,
А испанка молодая
Оперлася на балкон.
Ночной зефир струит эфир,
Шумит, бежит Гвадалквивир,
Скинь мантилью, ангел милый,
И явись как ясный день,
Сквозь чугунные перилы
Ножку дивную продень и т. д.
(фрагмент стихотворения Пушкина «Ночной зефир» — ред.)

Все произведения этого великого артиста почти без исключения удивляют меня своим достоинством, а испанская ночь умиляет, переносит в тот благодатный климат.

Я там, я восхищаюсь прозрачностью небесного свода, слышу голос певца и боюсь быть замеченным молодою испанкою, чтоб не прервать ее заветных дум, чтобы не помешать ее счастью.

Если Пушкин видит за гробом, то верно уже давно послал Айвазовскому свое спасибо за испанскую ночь.

Один умел рассказать, а другой могучею кистью переносит человека из Петербурга в Испанию и доставляет ему удовольствие посмотреть лично на тамошнюю ночь. Кому из них отдать первенство?..

Нет. Только на одной. Айвазовский изобразил, как сошлись волна и камень, а Репин — самого поэта. В свойственной ему уничижительной манере о своем участии в создании картины «Прощание Пушкина с морем» Репин отзывался так: «Дивное море написал Айвазовский… И я удостоился намалевать там фигурку».

Инициатива написать картину в четыре руки принадлежала Айвазовскому.Нет. Просто художники относились друг к другу с симпатий, а у Репина была слава талантливейшего портретиста. Что же до отношений Репина с Пушкиным — тут все сложно.

Своего собственного Пушкина Репин возьмется писать уже в ХХ веке, после смерти Айвазовского.

Картина «Пушкин на акте в Лицее 8 января 1815 года» станет одним из репинских хитов (см. историю ее создания).

Но много ли в ней самого поэта? Это отнюдь не портрет, а эдакое снятое одним планом кино — о том, как все заскучали на экзамене, но один кудрявый юноша так зажег, что экзаменаторы и почетные гости проснулись, «старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил» — и все озарилось.

А вот собственно портрет Пушкина Репину не дался. Вот что рассказывает об этом в своих воспоминаниях Корней Чуковский (кстати, Чуковский помогал Репину, позируя ему для картины «Пушкин в Лицее»):

— …Необходимо напомнить, что я познакомился с ним (Репиным — ред.) лишь за двадцать пять лет до его смерти, когда талант его был на ущербе. Но воля к творчеству осталась в нем та же.

Едва только познакомившись с ним, я увидел у него на мольберте картину «Пушкин над Невою в 1835 году», над которой он работал уже несколько лет. И когда я был у него незадолго до его смерти, уже в советское время, все та же картина стояла на том же мольберте.

Двадцать лет он мучился над ней, написал по крайней мере сотню Пушкиных — то с одним поворотом головы, то с другим, то над вечерней рекой, то над утренней, то в одном сюртуке, то в другом, то с элегической, то с патетической улыбкой, — чувствовалось, что впереди у него еще многие годы работы над этой «незадавшейся» картиной.

Теперь, перебирая его письма ко мне, я часто нахожу в них строки, относящиеся к этой картине.

«Сам я очень огорчен своим „Пушкиным“, — писал он 27 февраля 1911 года.- После выставки возьму доводить его до следуемого».

14 апреля того же года:

«Ради бога, будем как авгуры: говорите чистую правду (хвалам моему „Пушкину“ я не верю: так хочется приняться за него еще раз)».

И в 1917 году Леониду Андрееву:

«…прошло 20 лет, и до сих пор злополучный холст, уже объерзанный в краях, уже наслоенный красками, местами вроде барельефа, все еще не заброшен мною в темный угол… Напротив, как некий маньяк, я не без страсти часто схватываю саженный подрамок, привязываю его к чему попало, чтобы осветить, вооружаюсь длинными кистями, по одной в каждой руке, а палитра уже лежит у ног моего идола. И, несмотря на то, что я ясно, за 20 лет, привык не надеяться на удачу… я подскакиваю, со всем запасом моих застарелых углей и дерзаю, дерзаю, дерзаю… до полной потери старческих сил».

Умел. И не только крошечных человечков на фоне грандиозных неба и моря, но и самые настоящие портреты. Правда, портреты эти блестящими не назовешь.

И даже самые большие поклонники художника осторожно говорят, что портреты кисти Айвазовского имеют «мемориальную ценность».

Но чаще всего люди на картинах Айвазовского — всего лишь крошечное дополнение к пейзажу.

Так было с Пушкиным, так было с Байроном. Представьте себе, картина слева называется «Байрон в Венеции».

А имеется еще «Наполеон на острове Святой Елены». Прокомментировать такое композиционное решение полотна можно только пушкинским: «Он был, о море, твой певец».

Но однажды Айвазовский все-таки изобразил Пушкина в полный рост. И нельзя отделаться от мысли, что писал его он с себя.

Иван Айвазовский. А.С. Пушкин на берегу Черного моря, 1897, Одесский художественный музей
Иван Айвазвоский. Автопортрет, 1892, Феодосийская картинная галерея

Источник: https://artchive.ru/publications/1885~Pushkin_v_tvorchestve_Ajvazovskogo_dva_genija_v_voprosakh_i_otvetakh

Описание картины «Пушкин у моря» И.Айвазовского

О Пушкине в наше время знают практически всё и практически все. Его творчество изучают в школе, пишут по нему исследовательские работы, а многие фразы из произведений давно уже стали фразеологизмами или клише. Его именем названы города, улицы, культурные объекты, а сказки и повести большинство из вас знают с самого детства.

Практически все художники 19 века воплощали образ Пушкина на полотне. Не стал исключением так же известный маринист своего времени И. Айвазовский, который с самого детства был влюблен в творчество русского поэта.

Когда художник был еще десятилетним мальчишкой, то подрабатывал в феодосийской кофейне. И вот однажды кто-то из посетителей начал читать стихи Пушкина. Дым и чад кухни, гомон порта и посетителей прорвали строки о смерти лорда Байрона в Греции.

Мальчик Ованес помимо воли перенесся в один из тихих вечеров на берегу моря, где встретился с курчавым молодым человеком, глаза которого искрились жизнью.

В тот день Феодосию посетила семья героя войны 1812 года Раевского, а фамилия юноши с горящими глазами была Пушкин.

Вторая встреча Айвазовского, тогда еще только начинавшего писать картины и уже признанного «солнца русской поэзии» состоялась на выставке в Петербурге (1836 г.).

Маринист был сильно впечатлен знакомством с Пушкиным, написав в дневнике, что это его любимый поэт и источник вдохновения. Классик, в свою очередь, отзывался о Айвазовском, как о великом мастере кисти среди всех мастеров.

Такое мнение не удивительно – влюбленному в море поэту пришлись по душе полотна, изображавшие «свободную стихию».

Айвазовский, в свою очередь, соединил воедино две своих музы – море и Пушкина, написав около 2000 картин, которые и посвятил поэту. Одна из них – «Пушкин у моря» имеет совершенно другое название – «Прощание Пушкина с морем».

Среди всех картин, написанных на пушкинскую тематику, эта является одной из самых лучших. Примечательно, что пейзаж, то есть изображение моря, написан Айвазовским, а фигура поэта – Репиным.

Это связано с тем, что возможности к портерному изображению первого художника были весьма ограничены, а вот морские пейзажи он рисовал просто гениально.

Полотно двух мастеров кисти связано с биографией Пушкина. Его вольнолюбивые идеи, проявившиеся в стихотворениях «Деревня» и «Ода вольности» были, мягко говоря, не для эпохи крепостного права. Царский режим только за это отправил поэта в Южную ссылку. Изначально речь шла о Сибири или Соловецком монастыре, и только ходатайство Карамзина помогло смягчить приговор.

Как отмечают историки, среди возможных мест пребывания классика был Сахалин (край преступников) и военный Кавказ. Тем не менее, Пушкина перевели в Кишинев, где ему назначили место в канцелярии Инзова.

Причиной такого перевода были не только прошения друзей, а и то, что южный край считался необжитым, так что свободолюбивые произведения долго доходили бы до прогрессивных людей тогдашней столицы.

Что касается произведения Айвазовского, то оно, по заверениям исследователей, имеет прямую связь со стихотворением «К морю». В нем поэт описывает прощание с гордой «свободной стихией», сравнивает ее со своим другом, чей «шум призывный» останется в сердце навсегда.

Присмотритесь к полотну – пейзаж на нем романтический, морской, но суровый. Черные глыбы камней свалены бесформенной кучей, будто руками сказочного великана. Сам фон полотна серый, почти белесый, а вот фигура Пушкина, вся в черном, имеет резкий контраст со всей тональностью.

Левой рукой, отведенной в сторону, поэт словно прощается с морем, таким близким его душе, а в правой он держит шляпу. Ветер растрепал волы Пушкина, сорвал с его головы капюшон, но он только наслаждается солеными брызгами бушующей стихии.

Его лицо спокойно и вдохновенно, а взгляд устремлен за горизонт – возможно, он уже думает о том самом стихотворении.

Вся окружающая действительность словно подчеркивает нежелание Пушкина прощаться с морем – она сумрачна, но в то же время величава.

Небо и море, выполненные в нефритово-сизых тонах, с проблесками грязно-голубого, перерастают в одну плоскость.

Голубоватый оттенок имеет лишь пена, а если вы внимательно посмотрите на небо, то найдете там оттенки розового, которые говорят о радости поэта от созерцания водной стихии.

Если говорить о море, то именно оно – самое загадочное и романтичное создание природы. Человек сталкивался с ним повсеместно, видел от него радости и горе. Поэты, писатели и художники не могли пройти мимо маринистических мотивов, поэтому столь велико количество произведений, посвященных морю. Следует сказать, что Пушкина, как творческого человека, не могла не привлечь романтика моря.

Для него оно стало близким другом, прощание с которым не даст забыть о времени, проведенном вместе. Человек, связанный ссылкой, обязательствами перед женой (несмотря на многочисленное количество любовниц), до конца не может быть свободным, а море свободно всегда.

Кажется, что вольная атмосфера моря передалась и самому Пушкину, который ощутил единение со стихией и влечение к ней. Неудивительно, что море на холсте Айвазовского кажется живым, а у каждого, кто хоть раз видел картину, создается впечатление, что оно общается с поэтом.

Полотно четко сбалансированно, равная часть пространства принадлежит и воздуху, и земле, и небу. Таинственный цвет подсвечивает небо, придавая ему совсем легкий изумрудный оттенок и непременно притягивает к себе внимание.

Землю художники презентуют как место уютного спокойствия – ее представляет нагромождение скал в правой части картины, словно впитывающих солнечные лучи. Их блики перекликаются с бликами неба, словно доказывая кто из них важнее.

Море – это живая, безграничная и манящая глубина, для которой Айвазовский никогда не жалел красок. На этом полотне оно сочетает в себе черные, серые, зеленые и даже тона оттенка золотистой охры.

Только И. Айвазовский умел передавать море так, чтобы оно затрагивало душу каждого, кто его увидит. Не стала исключением и картина «Пушкин у моря», которая по праву считается одной из ключевых в его творчестве.

Источник: http://5sec.info/kartiny/kartina-ajvazovskogo-pushkin-u-morya/

Айвазовский: «Прощание Пушкина с морем», «А.С. Пушкин на берегу Черного моря», «А.С. Пушкин в Гурзуфе» и другие

Айвазовский редко изменял любимой теме — водной стихии. Перед ее лицом человек обычно бессилен, и поэтому люди на картинах художника, как правило, гибнут. Только Пушкин, появляясь из раза в раз в работах Айвазовского, общается с безудержным морем как равный, только за ним художник признает подобное могущество.

Этому сюжету мастер посвятил около 20 картин и рисунков. Конечно, он не писал поэта с натуры. Но, в отличие от многих других авторов живописной пушкинианы, Айвазовский был с ним знаком. Дадим слово самому художнику:

«…В настоящее время так много говорят о Пушкине и так немного остается из тех лиц, которые знали лично солнце русской поэзии, великого поэта, что мне все хотелось написать несколько слов из своих воспоминаний о нем. Вот они:

В 1836 году, до смерти за три месяца, именно в сентябре, приехал в Академию с супругой Натальей Николаевной на нашу сентябрьскую выставку Александр Сергеевич Пушкин.

Узнав, что Пушкин на выставке, в Античной галерее, мы, ученики Академии и молодые художники, побежали туда и окружили его. Он под руку с женою стоял перед картиной Лебедева, даровитого пейзажиста. Пушкин восхищался ею.

Я указал их Пушкину; как теперь помню, их было две: «Облака с Ораниенбаумского берега моря» и другая, «Группа чухонцев на берегу Финского залива». Узнав, что я крымский уроженец, великий поэт спросил, из какого города, и если я так давно уже здесь, то не тоскую ли я по родине и не болею ли на севере.

Тогда я его хорошо рассмотрел и даже помню, в чем была прелестная Наталья Николаевна.

На красавице супруге поэта было платье черного бархата, корсаж с переплетенными черными тесемками и настоящими кружевами, а на голове большая палевая соломенная шляпа с большим страусовым пером, на руках же длинные белые перчатки. Мы все, ученики, проводили дорогих гостей до подъезда.

Если Вы найдете, что в настоящее время эта маленькая заметка может быть интересна сколько-нибудь, то благоволите отдать напечатать. Сам я, признаюсь, не решаюсь этого сделать. Теперь сосчитать на пальцах тех немногих, которые его помнят, а я вдобавок был любезно принят и обласкан поэтом» (из письма И.К. Айвазовского к Н.Н. Кузьмину, 19 мая 1896 года).

Затем, как вспоминает Айвазовский, ему довелось еще раз встретиться с Пушкиным на улице. Вскоре поэт погиб. На Айвазовского, которому было тогда 19 лет, как и на большинство его современников, это произвело глубочайшее впечатление.

Так что его знакомство с Пушкиным оказалось мимолетным. Однако Айвазовский стал приятелем с его вдовой, которая еще при той, первой встрече на выставке, как вспоминал художник, «нашла почему-то во мне тогда сходство с портретами ее славного мужа в молодости».

Дружеские отношения укрепились, когда Наталья Николаевна уже носила фамилию Ланская. Например, 1 января 1847 года она получила от Айвазовского новогодний подарок — картину «Лунная ночь у взморья» с видом Константинополя.

Летом 1849 года они общались особенно много: он бывал у Ланских на их петербургской даче, Наталья бывала на квартире у художника и его новобрачной жены Юлии. Конечно, они беседовали о Пушкине, и художник пообещал проиллюстрировать Собрание сочинений, которое готовила к печати вдова, — но не сложилось.

Большинство полотен Айвазовского на пушкинскую тему появились 30–40 лет спустя, уже после смерти Ланской, умершей в 1863 году.

Самое знаменитое из них — «Прощание Пушкина с Черным морем» («Прощай, свободная стихия!») 1877 года — стало своего рода иллюстрацией стихотворения «К морю».

Айвазовский писал эту картину совместно с Репиным. Каким было разделение труда — очевидно: одному досталось море, другому — человеческая фигура. Репин жадно допрашивал всех, кого мог, о внешности Пушкина, его жестах и осанке, а позже писал: «Дивное море написал Айвазовский… И я удостоился намалевать там фигурку». Картину живописцы пожертвовали Обществу нуждающихся актеров.

Иван Айвазовский, Илья Репин. Прощание Пушкина с морем. 1877. Всероссийский музей А.С. Пушкина, Санкт-Петербург

Но больше художник соавторов для своих пушкинских картин не привлекал. Через 20 лет он снова проиллюстрирует то же стихотворение в картине «А.С.

Пушкин на берегу Черного моря».

Поэт здесь опять изображен в полный рост, но развернут лицом к зрителю — потому что его лицо Айвазовскому пришлось копировать с существующих портретов, ведь, в отличие от Репина, он все-таки был в этом жанре не силен и не мог импровизировать.

Иван Айвазовский. А.С. Пушкин на берегу Черного моря. 1897. Одесский художественный музей

«Пушкин в Крыму у Гурзуфских скал», «Пушкин на вершине Ай-Петри», «Пушкин у скал Аю-Дага», «Пушкин среди скал. Закат»… Поэт ведь провел в Крыму чуть меньше месяца, а, судя по картинам Айвазовского, можно подумать, что, как и художник, родился и прожил тут всю жизнь.

Особняком стоит сюжет «Пушкин и Раевская у моря в Гурзуфе», посвященный влюбленности поэта в Марию, будущую жену декабриста Волконского.

Строки «Я помню море пред грозою: / Как я завидовал волнам, / Бегущим бурной чередою / С любовью лечь к ее ногам!» были написаны как раз про ее ножки, которые оставляли маленькие следы на крымском песке.

Пушкин попал в Крым именно с семьей девушки: ее отец генерал Николай Раевский взял поэта туда в 1820 году вместе со своими детьми — Марией, Софьей и Николаем.

Иван Айвазовский. А.С. Пушкин и графиня Раевская у моря около Гурзуфа. 1886.

Частное собрание

А Айвазовский, конечно, слышал об этом путешествии из первых уст: в 1839 году он плавал вместе с Раевским-младшим на корабле и принимал участие в десанте на кавказское побережье.

Другим участником той военной операции был офицер Отдельного кавказского корпуса Лев Сергеевич Пушкин, младший брат поэта…

Галерею своего дома в Феодосии Айвазовский украсил бюстами — своим и пушкинским. В 1878 году, во время очередной Русско-турецкой войны, турки бомбили город. Бомба попала в здание и разбила бюст художника — так он, пусть и в скульптурном изображении, все-таки пал жертвой войны. А стоявший рядом бюст Пушкина остался цел.

Источник: https://www.culture.ru/materials/127470/pushkinistika-aivazovskogo

Сочинение-описание картины Айвазовского и Репина «Прощание Пушкина с морем»

Описание картины Айвазовского и Репина «Прощание Пушкина с морем»

Одной из жемчужин русской живописной школы является картина «Прощание Пушкина с морем», над которой И. К. Айвазовский работал в содружестве с И. Е. Репиным.

Произведение создано двумя выдающимися мастерами в год пятидесятилетия со дня гибели А. С. Пушкина и посвящено стихотворению “К морю”. Репин писал в этой картине фигуру Пушкина, Айвазовский — пейзажный фон.

Произведение хранится в музее А.С. Пушкина (Cанкт-Петербург).

На картине фигура Пушкина является центром композиции на фоне сурового романтического пейзажа. Громадные глыбы словно небрежно свалены в бесформенную кучу рукой великана, а вокруг пенится неспокойное море. Чёрная одежда поэта контрастирует с фоном, выполненным в серых и белёсых тонах. Левой рукой он опирается о скалу, в правой руке держит шляпу.

Правая рука отведена в сторону — поэт словно бы жестом прощается с изменчивой стихией, столь близкой его душе. За спиной Пушкина ветер треплет полы плаща, придавая им сходство с крыльями. Поэт вдохновенно смотрит вдаль, возможно в его мыслях рождаются новые строки.

Сумрачность пейзажа созвучна тревожному настроению поэта и в то же время подчёркивает его величие, что сродни вечной стихии океана. Небо и море предвещают непогоду. Волны возле скал, на которых стоит Пушкин, почти белые от пены; ближе к горизонту — тёмные, мрачные. Скалы серого цвета, их грани и трещины чётко выписаны Айвазовским. Другой земли, кроме этих скал, на картине нет.

Это создаёт ощущение, что поэт не принадлежит земле, а небо и море — непредсказуемые стихии, подобные загадочной стихии творчества. Они свободны, как и поэтический дух.

На мой взгляд в этой картине соединились три гения российского искусства. Репин – признанный мастер драматического сюжета и выразительных характеров. Айвазовский – один из самых выдающихся маринистов. И оба художника были поклонниками таланта великого поэта.

Сюжет картины лично для меня является собирательным образом русской поэзии, возможно и русского искусства в целом.

В этом произведении есть все, что характерно для национального творчества: свобода и непредсказуемость творческого процесса, сложные и очень часто трагические судьбы, величие полета мысли и общечеловеческая вечная ценность произведений.

Сейчас в интернете можно с легкостью найти любую картину. Не пожалейте времени и взгляните на это. Созерцание работы великих мастеров подарит ощущение вечности каждому.

Источник: http://safuolga-sonstudying.blogspot.com/p/blog-page_6175.html

Два имени в судьбе России: Пушкин и Айвазовский

Каждый год, вспоминая короткую, но такую яркую жизнь Александра Сергеевича Пушкина творчество великого поэта, мы традиционно говорим о том, какой след оставил наш гениальный соотечественник в российской культуре и литературе. И вспоминаем также и тех, кто, по выражению Н.В. Гоголя, «зажигал свои свечи от творческого огня поэта».

Сегодня наша тема – Пушкин и Айвазовский. Поэт и художник. Кем был Пушкин для Айвазовского? Был ли он знаком с Пушкиным?

Да, встреча с Пушкиным стала поистине судьбоносной для живописца: он обращался к облику поэта всю свою жизнь, около двадцати картин и рисунков Айвазовского запечатлели дорогой для России образ.

Это знакомство очень похоже на то, как на лицейском экзамене в 1815-м году Державин, на пороге смерти, благословил юного Пушкина.

В сентябре 1836-го на выставку в Академию художеств заглянул Александр Сергеевич с супругой Н. Н., где ему представили 19-летнего Айвазовского — как одного из талантливейших академистов. А уже в феврале 1837-го Пушкина не станет.

Эта встреча запала Айвазовскому в душу. Через 60 лет, в 1896-м году в письме он вспоминал ее в подробностях:

«…в 1836 году, до смерти (поэта) за три месяца, именно в сентябре, приехал в Академию с супругой Натальей Николаевной на нашу сентябрьскую выставку Александр Сергеевич Пушкин. Узнав, что Пушкин на выставке, в Античной галерее, мы, ученики Академии и молодые художники, побежали туда и окружили его.

Он под руку с женою стоял перед картиной Михаила Лебедева, даровитого пейзажиста. Пушкин восхищался ею. Наш инспектор Академии Крутов, который его сопровождал, искал между всеми Лебедева, чтобы представить Пушкину, но того не было, а увидев меня, взял за руку и представил меня Пушкину, как получившего тогда золотую медаль (я оканчивал Академию).

Пушкин очень ласково меня встретил, спросил, где мои картины. Я указал их Пушкину; как теперь помню, их было две: «Облака с ораниенбаумского берега моря» и другая — «Группа чухонцев на берегу Финского залива». Узнав, что я крымский уроженец, великий поэт спросил меня, из какого города, и если я так давно уже здесь, то не тоскую ли я по родине и не болею ли на севере.

Тогда я хорошо его рассмотрел и даже помню, в чём была прелестная Наталья Николаевна.

На красавице супруге поэта было изящное белое платье, корсаж чёрного бархата с переплетёнными черными тесёмками и настоящими кружевами, а на голове большая палевая соломенная шляпа с большим страусовым пером, на руках же длинные белые перчатки. Мы, все ученики проводили дорогих гостей до подъезда.

Тогда, во время нашего разговора, я его хорошо рассмотрел… Теперь я могу пересчитать на пальцах тех лиц, которые помнят поэта: их осталось немного, а я вдобавок был им любезно принят и приглашен к нему ласковой и любезной красавицей Наталией Николаевной, которая нашла, почему‑то, во мне тогда сходство с портретами её славного мужа в молодости. С тех пор и без того любимый мною поэт сделался предметом моих дум, вдохновения и длинных бесед и расспросов о нём…».

А еще причина этой любви, конечно, в том, что Пушкин бывал в Крыму, и многие его поэтические строки глубоко волновали Айвазовского на протяжении всей жизни. Особенно был близок, понятен и дорог художнику поэтический образ этого волшебного края, который воспел поэт в своих бессмертных строках, а 16 августа 1820 года заглянул даже в Феодосию — родной город Айвазовского.

Картины с Пушкиным Айвазовский создает в последней четверти XIX столетия, через полвека после смерти своего кумира. Но вот стихи Пушкина позировали Айвазовскому все время. Художник редко изменял любимой теме — водной стихии.

Перед ее лицом человек обычно бессилен, и поэтому люди на картинах мариниста, как правило, гибнут.

Только Пушкин, появляясь из раза в раз в работах Айвазовского, общается с безудержным морем как равный, только за ним художник признает подобное могущество.

У Айвазовского была своя сложившаяся система творческой работы, которую он сравнивал с трудом поэта: «Сюжет картин слагается у меня в памяти, как у поэта; сделав набросок на клочке бумаги, я приступаю к работе и до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажусь на нем кистью…»

Сопоставление методов работы художника и поэта здесь не случайно. Часто перед картинами Айвазовского в нашей памяти возникают пушкинские строфы.

Самое известное полотно «Прощание Пушкина с Черным морем» – написано совместно с Ильей Репиным.

На картине изображен Пушкин, прощающийся с Черным морем перед отъездом из Одессы, где он прожил год, в новую ссылку — в Михайловское.

Видно, что поэт не хочет расставаться со столь родным для него краем, да и стихия, видимо, разделяет его горечь: волны бьются об острые скалистые берега, бушует ветер, развевая плащ Пушкина, темные тучи заполоняют все небо.

А поэт стоит и, наслаждается последними моментами с буйной природой. Вспоминаются строки Пушкина, перемешиваясь с шумом биения волн о скалы:

Прощай, свободная стихия!

В последний раз передо мной

Ты катишь волны голубые

И блещешь гордою красой.

Как друга ропот заунывный,

Как зов его в прощальный час,

Твой грустный шум,

твой шум призывный

Услышал я в последний раз…

(А. С. Пушкин «К МОРЮ»)

И вновь признание самого Ивана Константиновича: «Я должен сказать, что чувствовал особый прилив вдохновения, когда брался за кисть, чтобы изобразить один из моментов жизни великого поэта на морском берегу… Этот старый сюжет, казалось, овладел всем существом моим».

Айвазовский изобразил, как сошлись волна и камень, а Репин — самого поэта. В свойственной ему уничижительной манере о своем участии в создании картины «Прощание Пушкина с морем» Репин отзывался так: «Дивное море написал Айвазовский… И я удостоился намалевать там фигурку». Инициатива написать картину в четыре руки принадлежала Айвазовскому.

Но больше художник соавторов для своих пушкинских картин не привлекал. Через 20 лет он снова проиллюстрирует то же стихотворение в картине «А.С. Пушкин на берегу Черного моря».

В последние годы жизни художник создал целый цикл работ, на которых были помещены изображения Пушкина. Однако сам Айвазовский не был удовлетворен ими. Как большой художник, достигший вершин в пейзажной живописи, он хорошо знал весьма ограниченные свои возможности в написании портретов.

По мнению многих искусствоведов, большая часть этих произведений (художник написал шесть крупных картин) в сущности и не являлись портретами в общепринятом понимании. Для Айвазовского Пушкин в первую очередь был неотделим от природы Крыма. Поэтому он, изображая поэта на своих картинах, всего лишь соединял его облик с крымской природой. Фигура Пушкина служила как бы дополнением к пейзажу.

Настоящая крымская пушкиниана! Поэт ведь провел в Крыму чуть меньше месяца, а, судя по картинам Айвазовского, можно подумать, что, как и художник, родился и прожил тут всю жизнь.

Смотреть на картину «Пушкин у Гурзуфских скал» можно часами, ведь художник так правильно передал нам эту загадочную и мечтательную обстановку, в которой находится поэт. Этот скалистый берег, на котором прилег Пушкин, эти розоватые блики, отражающиеся в тихом море, эти парусники, что белеют вдали.

Очень хорошо написал об этом уже советский поэт – Эдуард Багрицкий:

Клыкастый месяц вылез на востоке

Меж соснами и костяками скал.

Здесь он стоял, здесь рвался плащ широкий,

Здесь Байрона он нараспев читал.

Здесь в дымном, голубином оперенье

И ночь, и море стлалось перед ним…

Картину«Пушкин на берегу моря»Айвазовский написал в год пятидесятилетия со дня смерти поэта.

Берег Черного моря. Поэт лежит на скалах, его фигура хорошо выделяется среди темных камней. Рядом с Пушкиным лежат его плащ и трость, а в руках его шляпа.

Сам же поэт любуется «барашками» и думает о чем-то своем, а возможно даже ему на ум приходят строки очередного лирического произведения. Волны бьются о берег, чуть ли не достигая ног Пушкина.

На светлом небе уже виднеется тусклый серп месяца. Вот-вот закат догорит и на морскую долину спустится мрак ночи.

Смотря на эту картину, чувствуется умиротворенность. Даже буйные волны кажутся здесь тихими. В ушах стоит шум прибоя и становится так хорошо и спокойно, что можно сидеть вот так, не считая времени и смотреть на эту картину, думая о прекрасном.

Особняком стоит сюжет «Пушкин и Раевская у моря в Гурзуфе», посвященный влюбленности поэта в Марию, будущую жену декабриста Волконского.

Строки: «Я помню море пред грозою:

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к ее ногам!»

были написаны как раз про её ножки, которые оставляли маленькие следы на крымском песке. Пушкин попал в Крым именно с семьей девушки: ее отец генерал Николай Раевский взял поэта туда в 1820 году вместе со своими детьми — Марией, Софьей и Николаем.

Айвазовский, конечно, слышал об этом путешествии из первых уст: в 1839 году он плавал вместе с Раевским-младшим на корабле и принимал участие в десанте на кавказское побережье.

Другим участником той военной операции был офицер Отдельного кавказского корпуса Лев Сергеевич Пушкин, младший брат поэта…

Одним из полотен пушкинской серии стала картина «А. С. Пушкин на вершине Ай-Петри при восходе солнца», написанная Айвазовским в 1899 году.

После отдыха в Гурзуфе Пушкин вместе с генералом Н. Н. Раевским и его сыном Николаем отправился через Бахчисарай в Симферополь. Путешественники выехали верхом, их путь проходил по горным тропам Южного берега через Алупку и селение Кикинеиз.

Далее они по единственному в то время перевалу Шайтан-мердвен — Чертовой лестнице — поднялись на яйлу, как писал сам Пушкин, «держась за хвосты татарских лошадей наших», и направились к Георгиевскому монастырю, а затем по Екатерининскому тракту мимо Мангупа на Бахчисарай.

Во время этого путешествия поэт мог любоваться черноморскими видами с Ай-Петри.

Айвазовский изобразил Пушкина, сидящего в седле. С вершины горы Ай-Петри открывается завораживающая панорама Южного берега, Ялтинской бухты, моря. С высоты кажется, что огненный солнечный шар словно всплывает из бирюзовых морских вод, оставляя на зеркальной поверхности ярко-желтую дорожку.

Внизу видна покрытая лесами вершина Могаби, над которой проплывают белоснежные облака, и пролетают птицы. Вдалеке, на востоке, сквозь утренний туман различимы контуры Аю-Дага.

Солнечные лучи освещают горные вершины, верхушки деревьев, темно-зеленую сосну на горе, самого поэта на белом коне, с восторгом наблюдающего за пробуждением природы на рассвете.

Первая встреча с семьей Пушкиных на судьбоносной выставке подарила впоследствии Айвазовскому и дружбу с Натальей Николаевной Пушкиной – вдовой поэта. Впоследствии они стали добрыми приятелями. Дружеские отношения укрепились, когда Наталья Николаевна уже носила фамилию Ланская.

В будущую, еще не написанную летопись жизни Наталии Николаевны обязательно войдет и первое января 1847 года.

Именно в тот новогодний день ей был преподнесен необычный подарок – Иван Айвазовский, к тому времени прославленный и маститый художник, подарил свою новую картину «Лунная ночь у взморья».

На обороте полотна счастливо сохранилась дарственная надпись «На память Наталии Ланской от Айвазовского. 1‑го Генваря 1847‑го года. С.‑Петербург».

Это был прекрасный подарок – вид Константинополя: с темной громадой величественной «Голубой мечети» и острыми башнями минаретов, пронзавших ночную тьму, с разлившейся на морской глади лунной дорожкой и двумя смутными силуэтами – турчанки и ее спутника – на древнем акведуке. Романтический город в таинственном золотистом свечении ночного моря и неба… Лунный свет, оживленный чудотворной кистью Айвазовского, словно свет давно погасшей звезды пробился сквозь все времена и преграды.

Блестит луна, недвижно море спит,

Молчат сады роскошные Гассана…

Почему именно эту картину выбрал для Наталии Николаевны Айвазовский? А такие подарки, надо полагать, делались лишь самым близким и дорогим друзьям, и она входила в их круг. А не было ли здесь скрытого подтекста?

Ведь некогда именно из Константинополя, из дворца турецкого султана Ахмеда III, и был доставлен в Москву по велению русского царя маленький заложник – арапчонок Ибрагим, которому в будущем суждено было стать российским генералом и прадедом великого поэта.

…Константинополь, древний Царьград, овеянный легендарной славой Олегова похода, – такой близкий и такой недосягаемый для Пушкина город.

И южная поэтическая ночь, и мерцающие в лунном свете очертания восточной сказочной столицы могли о многом напомнить душе Наталии Николаевны.

Быть может, в мысли нам приходит

Средь поэтического сна

Иная, старая весна

И в трепет сердце нам приводит

Мечтой о дальней стороне,

О чудной ночи, о луне…

Что ж, у картин, как и книг, своя судьба. Для «Лунной ночи…», соединившей имена избранницы Пушкина и одного из самых страстных его почитателей, она оказалась счастливой.

Весь последующий пушкинский цикл Айвазовского был написан уже после кончины Н.Н. Пушкиной – Ланской.

Можно предположить, что только какие-то наброски к будущим полотнам или первую из картин – «Пушкин на берегу Черного моря», датированную лишь 1868-м годом, могла видеть и она сама.

Ведь Наталия Николаевна бывала в петербургской студии прославленного мариниста, к тому времени уже профессора Академии художеств.

И разговор меж ними мог идти о будущем издании собрания сочинений Пушкина, предпринятом П.В. Анненковым и самой Наталией Николаевной. Художник готов был принять деятельное в нем участие.

Свидетельство тому более чем важное – письмо издателя (Н. Н.

) брату, датированное маем 1852 года: «Айвазовский обещал нарисовать для сего издания несколько картин; мне предоставлен выбор сюжета, где бы находилось море».

И мог ли он не говорить о Пушкине с той, которую боготворил сам поэт? Да и подаренная Наталии Николаевне картина «Лунная ночь у взморья» не есть ли свидетельство его искренней дружбы?

Айвазовский чрезвычайно дорожил дружбой с Наталией Николаевной. Надо полагать, что и она сама по достоинству ценила внимание Айвазовского и относилась к дружбе с ним столь же трепетно: одна из тайных побудительных причин тому, возможно и неосознанная, – чертами лица художник напоминал ей погибшего мужа.

Подтверждением тому – строки из письма князя Петра Вяземского историку Михаилу Погодину: «Знаменитый наш живописец Айвазовский желает с Вами познакомиться. Кроме отличного таланта, имеет еще одно особенное достоинство: напоминает наружностью своею нашего А.С. Пушкина. Угостите его в Москве и за талант, и за сходство…»

Кто-кто, а уж близкий друг Пушкина Петр Вяземский ошибаться не мог.

Всего одна встреча, одно пушкинское напутствие, но какое!, запомнившееся Айвазовскому на всю жизнь:: «Работайте, работайте, молодой человек, – это главное».

Источник фото

Он и работал, всю свою жизнь, до глубокой старости. Из написанных им шести тысяч картин лишь одна осталась незавершенной. Та, которую он писал в свой последний день…

Ольга Солодовникова,

заведующая отделом Центральной библиотеки им. А. С. Пушкина

Источник: http://vokrugknig.blogspot.com/2017/07/blog-post_30.html

Официальный блог Государственной Третьяковской галереи. Айвазовский и пушкин картины

Главная » Картины айвазовского » Айвазовский и пушкин картины

Bo4kaMeda

Фрагмент картины Айвазовского «Пушкин в Крыму у Гурзуфских скал».

кликабельноИван Константинович АйвазовскийПушкин на берегу Черного моря 1887212×314 см

кликабельноИван Константинович АйвазовскийА. С. Пушкин и Раевская в Гурзуфе XIX16×22 см

кликабельноИван Константинович АйвазовскийА. С. Пушкин и графиня Раевская у моря около Гурзуфа 1886, 80×104 см

Иван Константинович АйвазовскийА. С. Пушкин в Крыму у Гурзуфских скал 1880198×156 см

Айвазовский был знаком с Пушкиным?

Да. И это знакомство очень похоже на то, как на лицейском экзамене в 1815-м году Державин, на пороге смерти, благословил юного Пушкина.

Эта встреча запала Айвазовскому в душу. Через 60 лет, в 1896-м в письме он вспоминал ее в подробностях:

Вот они: в 1836 году, до смерти за три месяца, именно в сентябре, приехал в Академию с супругой Натальей Николаевной на нашу сентябрьскую выставку Александр Сергеевич Пушкин. Узнав, что Пушкин на выставке, в Античной галерее, мы, ученики Академии и молодые художники, побежали туда и окружили его.

Он под руку с женою стоял перед картиной Лебедева, даровитого пейзажиста. Пушкин восхищался ею.

Тогда я хорошо его рассмотрел и даже помню, в чём была прелестная Наталья Николаевна.

На красавице супруге поэта было платье чёрного бархата, корсаж с переплетёнными чёрными тесёмками и настоящими кружевами, а на голове большая палевая соломенная шляпа с большим страусовым пером, на руках же длинные белые перчатки. Мы, все ученики проводили дорогих гостей до подъезда.

кликабельноИван Константинович АйвазовскийА. С. Пушкин на вершине Ай-Петри при восходе солнца 1899135×250 см

Айвазовский носил бакенбарды, чтобы быть похожим на Пушкина?

Нет. Во всяком случае, сам художник в этом никогда не признавался, да и мода такая была.

Но современники находили, что Айвазовский похож на Пушкина! Вяземский писал Погодину перед визитом Айвазовского в Москву: «Знаменитый наш живописец Айвазовский желает с Вами познакомиться.

Слева: Степан Рымаренко. Портрет И. Айвазовского, 1846 Справа: Орест Кипренский. Портрет А. Пушкина, 1827

Выходит, Айвазовский писал Пушкина по памяти?

Да. Великий поэт никогда не позировал великому маринисту. Картины с Пушкиным Айвазовский создает в последней четверти XIX столетия, через полвека после смерти своего кумира.

Но вот стихи Пушкина позировали Айвазовскому все время. Исследователи отмечают, что художник любил изображать Феодосию на фоне закатного неба — такой ее увидел и описал в своей элегии Пушкин, когда в 1820-м отплывал из Федосии в Гурзуф:

Погасло дневное светило;На море синее вечерний пал туман.Шуми, шуми, послушное ветрило,Волнуйся подо мной, угрюмый океан.Я вижу берег отдалённый,Земли полуденной волшебные края.

С волненьем и тоской туда стремлюся я,Воспоминаньем упоённый…кликабельноИван Константинович АйвазовскийВосход луны в Феодоси 1892200 × 327 см

кликабельноИван Константинович АйвазовскийЛунная ночь.

Купальня в Феодосии 185394 × 143 см

кликабельноИван Константинович АйвазовскийФеодосия. Лунная ночь 185229 × 36 см

кликабельноИван Константинович АйвазовскийФеодосия в лунную ночь. Вид с балкона дома Айвазовского на море и город 188044 × 64 см

Влияние Пушкина находят и в одесских ночных пейзажах Айвазовского.

Но поздно. Тихо спит Одесса.И бездыханна и теплаНемая ночь. Луна взошла.Прозрачно-лёгкая завесаОбъемлет небо. Всё молчит;Лишь море Чёрное шумит… «Отрывки из путешествия Онегина»кликабельноИван Константинович АйвазовскийВид Одессы в лунную ночь1846, 122×190 см.

Пушкин вдохновлял Айвазовского даже тогда, когда нужно было изобразить другую жизнь и берег дальний.

Вот взошла луна златая, Тише, чу, гитары звон, А испанка молодая Оперлася на балкон. Ночной зефир струит эфир, Шумит, бежит Гвадалквивир, Скинь мантилью, ангел милый, И явись как ясный день, Сквозь чугунные перилы Ножку дивную продень и т. д.

фрагмент стихотворения Пушкина «Ночной зефир» Все произведения этого великого артиста почти без исключения удивляют меня своим достоинством, а испанская ночь умиляет, переносит в тот благодатный климат.

Я там, я восхищаюсь прозрачностью небесного свода, слышу голос певца и боюсь быть замеченным молодою испанкою, чтоб не прервать ее заветных дум, чтобы не помешать ее счастью. Если Пушкин видит за гробом, то верно уже давно послал Айвазовскому свое спасибо за испанскую ночь.

Один умел рассказать, а другой могучею кистью переносит человека из Петербурга в Испанию и доставляет ему удовольствие посмотреть лично на тамошнюю ночь. Кому из них отдать первенство?..

кликабельноИван Константинович АйвазовскийПрощание А.С. Пушкина с морем (в соавторстве с Ильей Репиным)1877

Всех Пушкиных на картинах Айвазовского написал Репин?

Нет. Только на одной. Айвазовский изобразил, как сошлись волна и камень, а Репин — самого поэта. В свойственной ему уничижительной манере о своем участии в создании картины «Прощание Пушкина с морем» Репин отзывался так: «Дивное море написал Айвазовский… И я удостоился намалевать там фигурку». Инициатива написать картину в четыре руки принадлежала Айвазовскому.

Айвазовский выбрал в напарники Репина, потому что у того были удачные портреты Пушкина?

Нет. Просто художники относились друг к другу с симпатий, а у Репина была слава талантливейшего портретиста. Что же до отношений Репина с Пушкиным — тут все сложно.

Своего собственного Пушкина Репин возьмется писать уже в ХХ веке, после смерти Айвазовского. Картина «Пушкин на акте в Лицее 8 января 1815 года» станет одним из репинских хитов (см. историю ее создания).

Илья Ефимович РепинА. С. Пушкин на акте в Лицее 8 января 1815 года1911, 123×195 см

А вот собственно портрет Пушкина Репину не дался. Вот что рассказывает об этом в своих воспоминаниях Корней Чуковский (кстати, Чуковский помогал Репину, позируя ему для картины «Пушкин в Лицее»):

Теперь, перебирая его письма ко мне, я часто нахожу в них строки, относящиеся к этой картине.

14 апреля того же года:

И в 1917 году Леониду Андрееву:

А сам Айвазовский совсем не умел писать людей?

Умел. И не только крошечных человечков на фоне грандиозных неба и моря, но и самые настоящие портреты. Правда, портреты эти блестящими не назовешь. И даже самые большие поклонники художника осторожно говорят, что портреты кисти Айвазовского имеют «мемориальную ценность».

Иван Константинович АйвазовскийАвтопортрет 188161×48 см

Иван Константинович АйвазовскийПортрет брата художника Габриэла Айвазяна 188393×73 см

Иван Константинович АйвазовскийАнна Никитична Бурназян-Саркизова, вторая жена И. К. Айвазовского 188273×62 см

Иван Константинович АйвазовскийПортрет бабушки художника Ашхен 1858 Холст, масло 92 x 73Феодосийская картинная галерея им И. К. Айвазовского

Но чаще всего люди на картинах Айвазовского — всего лишь крошечное дополнение к пейзажу. Так было с Пушкиным, так было с Байроном. Представьте себе, картина ниже называется «Байрон в Венеции».

Иван Константинович АйвазовскийБайрон в ВенецииXIX, 107 × 82 см

кликабельноИван Константинович АйвазовскийНаполеон на острове св. Елены 1897214×327 см

Слева: Иван Айвазовский. А. С. Пушкин на берегу Черного моря, 1897, Одесский художественный музей Справа: Иван Айвазвоский. Автопортрет, 1892, Феодосийская картинная галерея

КРУПНЕЕ:

кликабельноИван Айвазовский. А. С. Пушкин на берегу Черного моря, 1897Одесский художественный музей

кликабельноИван Айвазвоский. Автопортрет, 1892Феодосийская картинная галерея

Источник: http://evg-crystal.ru/kartiny-ajvazovskogo/ajvazovskij-i-pushkin-kartiny.html