Олег Попов — любимый клоун советских детей
Неизвестно, как бы сложилась творческая судьба Олега Попова, если бы однажды в Саратове, где он гастролировал, не заболел клоун П. Боровиков. Без коверного, как известно, цирковое представление идти не может, поэтому дирекция попросила Попова заменить заболевшего.
Во-первых, он не знал ни одной репризы Боровикова, и ему пришлось срочно их разучивать, чужой костюм навязывал и чужую манеру игры. Двадцать дней длился его первый клоунский и такой нелегкий опыт. Покидая Саратов, Попов вернул Боровикову его костюм, но в Ригу приехал уже не эквилибрист, а клоун Олег Попов.
Так почему же именно он? Ведь СССР славилось также такими великими клоунами, как Леонид Енгибаров, Карандаш, Михаил Шуйдин и Юрий Никулин. Скорей всего, все дело в ярком образе эдакого неунывающего малогов широких штанах, знаменитой кепке и с копной рыжих волос. Его главным козырем был оптимизм, который он дарил не только детям, но и взрослым.
И это оценили не только в Советском Союзе. Его гастроли с нетерпением ждали Франция, Бельгия, Германия и Великобритания.В 1958 году он стал королем советского цирка в Западной Европе.К примеру, в одной известной британской газете о нем написали так:«Наконец-то туманный Альбион озарил лучик Солнца». Еще бы, ведь его светлая улыбка открывала любой «железный занавес».
Кроме того, он отлично владел не только клоунским искусством, нои эквилибристикой, жонглированием, акробатикой, пародированиеми многими другими цирковыми жанрами. Думаю, каждый ребенок советского союза помнит коронный номер клоуна Олега Попова – «Луч». Все начинается с того, что на арене появляется лучик света, а затем и сам клоун.
Поначалу Попов просто греет руки под ним. Но после луч движется по сцене, а клоун ходит за ним, ласкает, гладит. И, вдруг, раздается громкий хлопок. Клоун вздрагивает, берет в руку лучик, прячет его в большую советскую хозяйственную сумку, испуганно оглядывается и быстро покидает манеж.
Естественно, под восторженный хохот зрителей, которые всегда воспринимают номер на ура. В целом, Олега Попова можно считать первооткрывателем светлой, лирической клоунады. Но начинал он свой путь не с этого жанра. Сначала он выступал как эксцентрик на проволоке. Но однажды онна недельку подменил клоуна Боровкина, и понял, что теперь не видитсебя в другом амплуа.
Он играл только самого себя, и почти не снимался в кино. Но вот от участия в детской телепрограмме «Будильник» он не смого тказаться. Может поэтому, дети любили его больше всего.Олег Попов очень любил экспериментировать, в связи с чем, в егокарьере было очень много курьезных моментов.
К примеру, вот одиниз них, рассказанный самим Поповым: «Как-то раз я выступал дуэтом с известным художником Александром Алешичевым. Во время выступления, мы выбирали из зала самого необычного человека, и Саша за несколько минут рисовал на него дружеский шарж. Однажды, героем нашего номера стал парень с пышной, рыжей шевелюрой.
Но после того как он увидел готовый шарж, сказал, что вообще на негоне похоже и одним движением руки…снял свой парик! Сколько смеху было!». Не удивительно, что в 1981 году известный во всем мире клоун получил почетную награду циркового фестиваля в Монте-Карло «Золотой клоун».А в 2004 он стал первым иностранцем, получившим немецкую почетную медаль за артистизм.
Где сейчас находиться и чем занимается бывший советский клоун Олег Попов?
С момента распада СССР Олег Попов живет в Германии. Все это он объясняет не только «лучшими условиями существования». И даже наоборот – импресарио после гастролей его просто бросил, оставив без каких-либо средств на существование.
Но нет худа без добра, и через год он подписал новый контракт с голландцами.Просто не верится, что главному клоуну советских детей, Олегу Константиновичу Попову, 31 июля было 84 года.
Но это еще раз доказывает, что время не подвластно над эмоциями…
ПРИЗЫ И НАГРАДЫ
Лауреат Международного фестиваля цирков в Варшаве (две золотые медали как клоуну на манеже и как эксцентрику, выступающему на свободной проволоке, 1957). Лауреат премии Оскара (Брюссель, 1958). Специальный приз — «Белый слон» (Бельгия, как лучшему цирковому артисту года).
Почетный приз «Золотой клоун» Международного циркового фестиваля в Монте-Карло (1981). Орден Ленина (1980). Орден Трудового Красного Знамени. Орден Дружбы (1994). Почётная грамота Президента Российской Федерации (30 июля 2010). Заслуженный артист РСФСР (1956). Народный артист РСФСР (1958).
Народный артист СССР (1969). Получил образование в Государственном училище циркового искусства (окончил в 1950 году). Начал свою карьеру эквилибристом, выступая с номером «Эксцентрик на свободной проволоке». В 1951 году дебютировал в качестве ковёрного клоуна.
Принимал участие в первых гастролях советского цирка в странах Западной Европы. Эти поездки принесли ему мировую славу.
Источник: http://back-in-ussr.com/2013/12/oleg-popov—lyubimyy-kloun-sovetskih-detey.html
Свадьбы на картинах: Пукирева, Волкова, Маковского, Журавлева, Прянишникова, Матвеева, Репина и других
Свадьба — один из самых праздничных дней в жизни женщины. Но только не в русском искусстве. Художники XIX века постоянно использовали тему женитьбы для создания работ трагических, бичующих всевозможные социальные пороки Российской империи. Разглядываем картины вместе с Софьей Багдасаровой.
«Неравный брак» и «Прерванное венчание» Василия Пукирева
Самая знаменитая картина на эту тему написана Пукиревым. Славе полотна способствовали и слухи, что художник запечатлел в работе собственную сердечную трагедию. Правда ли это — исследователи спорят до сих пор.
Полтора десятилетия спустя мастер, так и оставшийся в истории искусства «художником одной картины», вернулся к теме в работе «Прерванное венчание».
На вопрос о причине остановки этой свадьбы отвечает второе название картины — «Двоеженец».
«Прерванное обручение» Адриана Волкова
В картинах передвижников и других русских реалистов второй половины XIX века часто можно встретить сцены из купеческой жизни, которую тогда же начинают активно высмеивать на театральной сцене, в особенности Островский.
На этой изображен жених купеческой дочки, помолвка которого срывается из-за появления прежней возлюбленной с младенцем на руках.
Скандал! По эскизу видно, что замысел был смелее: там дочка в белоснежном платье, то есть срывалась не помолвка, а само венчание.
«К венцу (Прощание)» и «Выбор приданого» Владимира Маковского
Известный художник-жанрист Владимир Маковский сравнения с Пукиревым не боялся: он писал свои свадебные картины 40 лет спустя. Но современный зритель и не заметит особой разницы в стиле их живописи. А подсказка прямо перед глазами — фасон свадебного платья.
Хотя основной набор атрибутов неизменен — фата, венок из флердоранжа, белая ткань, но модный силуэт заметно поменялся. На картине Пукирева, написанной в 1862 году, — у невесты большой громоздкий кринолин; с таким из-под венца не убежишь. А вот у невест 1890-х юбка значительно сужена и выглядит намного более удобной.
Любопытно, что невесты XXI века все-таки предпочитают фасон полуторавековой давности, с кринолинами.
«Перед венцом» и «После венчания» Фирса Журавлева
Картина Журавлева «Перед венцом» за которую он получил звание академика, пользовалась такой популярностью, что он написал ее второй вариант. В первом, из Русского музея, полно свидетелей, причем костюмами и атрибутами явно подчеркивается: семья купеческая, то есть можно и посмеяться над ними.
Второй вариант, из Третьяковской галереи, более лаконичен и трагичен: тут дело только между отцом и дочерью. Картину называли и «Благословение невесты», и «Брак по приказу»… В более позднем полотне, «После венчания», и интерьер изящный, аристократический, и отец-дворянин (у него нет бороды, и на шее не круглая медаль, а крест).
А невеста все равно рыдает.
«В ожидании шафера» Иллариона Прянишникова
Однако похвалить русских художников за оригинальность трагической темы нельзя: ровно в те же годы по всей Европе везде пишут полотна про несчастливых невест.
В викторианскую эру, когда стал господствовать капитал и развелось много богатых стариков, тема неравных браков стала весьма актуальной.
Кроме того, плачущие девушки в белом просто эффектно смотрятся! Названия картин говорят за себя: «Пока смерть не разлучит нас» (Эдмунд Блэр Лейтон), «Несчастная невеста» (Огюст Толмуш), «Первая слеза» (Норберт Гёнётт), «Отвергнутая невеста» (Эдуард Свобода) и так далее…
«Свадьба в тюрьме» Николая Матвеева
Впрочем, одним русское искусство отличалось от европейского: живописцы были прогрессивными, либерально относились к многочисленным арестантам. Ведь это были политзаключенные — боровшиеся с режимом революционеры и террористы, герои и подвижники, как считало интеллигентное общество той поры.
Отсюда такие доброжелательные тюремные картины, как «Не ждали» и «Отказ от исповеди» Репина, «Всюду жизнь» Ярошенко, «По этапу» Владимира Маковского и т. д. Поэтому неудивительно появление картины про венчание заключенного.
Невеста, увы, не в белом, но зато теперь ей намного легче будет получать разрешение на визит.
Николай Матвеев. Свадьба в тюрьме. 1890. Национальный музей изобразительного искусства, Кишинев
«Венчание Николая II и Александры Федоровны» Лаурица Туксена и Ильи Репина
Невеста на этих картинах — гессенская принцесса Алиса, в православии — Александра Федоровна, и, конечно, она совсем не печальна. Наоборот, торжествует.
Спустя пять лет ожидания ее мечты о браке с любимым, да вдобавок императором, осуществились, как бы ни возражали родственники жениха. Но мы-то знаем, что эта свадьба — самая печальная из всех.
Потому что она настоящая, а не придуманная живописцем. И приведет к трагедии не только этой семьи, но целой страны.
Источник: https://www.culture.ru/materials/128761/pechalnye-nevesty-v-russkoi-zhivopisi
Картины про несчастных невест в русском искусстве
?Свадьба — один из самых праздничных дней в жизни женщины. Но только не в русской живописи!Художники XIX века постоянно использовали тему женитьбы для создания полотен весьма трагических, бичующих всевозможные социальные пороки Российской империи.
Даже если не брать картины, посвященные суровой судьбе крестьянской женщины и посмотреть лишь произведения про более обеспеченные социальные слои — купечество, мещанство и дворянство, все равно получается печальненько.
Особенно усердствовали на эту тему передвижники, но общего настроения не избежали и другие художники-жанристы.Итак, окунемся в бездны слез!
Конечно,
«НЕРАВНЫЙ БРАК» ВАСИЛИЯ ПУКИРЕВА
И также его «прерванное венчание»
Самая знаменитая картина на эту тему написана Пукиревым.
Славе полотна способствовали и художественные достоинства, и слухи, что художник запечатлел в работе собственную сердечную трагедию. Правда ли это — исследователи спорят до сих пор.
Полтора десятилетия спустя мастер, так и оставшийся в истории искусства «художником одной картины», вернулся к теме в работе «Прерванное венчание». На вопрос о причине остановки этой свадьбы отвечает второе название картины — «Двоеженец».
А еще«прерванное обручение»
адриана волкова
В картинах передвижников и других русских реалистов второй половины XIX века часто можно встретить сцены из купеческой жизни, которую тогда же начинают активно высмеивать на театральной сцене, в особенности .
На этой изображен жених купеческой дочки, помолвка которого срывается из-за появления прежней возлюбленной с младенцем на руках.
Скандал!
По эскизу видно, что замысел был смелее: там дочка в белоснежном платье, то есть срывалась не помолвка, а само венчание.
«К ВЕНЦУ (ПРОЩАНИЕ)» И «ВЫБОР ПРИДАНОГО»
ВЛАДИМИРА МАКОВСКОГО
Известный художник-жанрист Владимир Маковский сравнения с Пукиревым не боялся: он писал свои свадебные картины 40 лет спустя. Но современный зритель и не заметит особой разницы в стиле их живописи. А подсказка прямо перед глазами — фасон свадебного платья.
Хотя основной набор атрибутов неизменен — фата, венок из флердоранжа, белая ткань, но модный силуэт заметно поменялся. На картине Пукирева, написанной в 1862 году, — у невесты большой громоздкий кринолин; с таким из-под венца не убежишь.
А вот у невест 1890-х юбка значительно сужена и выглядит намного более удобной. Любопытно, что невесты XXI века все-таки предпочитают фасон полуторавековой давности, с кринолинами.
На первой из картин изображен трогательный старик, прощающийся с дочерью-невестой.
Оба с такими лицами, как будто свадьба — это что-то плохое.
В пандан ей можно привести картину Сергея Грибкова «Перед свадьбой» (1872) года: тут уже страдающая мать.
На второй картине Маковского — невеста, замершая будто агнец перед закланием, ей подбирают приданое и, конечно, эта ситуация для нее невероятно оскорбительна!
Как вы понимаете, писать про счастливых невест в ту эпоху было совершенно не комильфо.
Брак рассматривался как сделка, а невеста — как живой товар, с приятным багажом, что подтверждает еще одна обличительная картина, на сей раз Пукирева, «Прием приданого в купеческой семье по росписи» (1873).На полотне Николая Неврева «Смотрины» (1888) тоже особой радости у девушки при встрече с потенциальным женихом не заметно.
«ПЕРЕД ВЕНЦОМ» И «ПОСЛЕ ВЕНЧАНИЯ»
ФИРСА ЖУРАВЛЕВА
Картина Журавлева «Перед венцом» за которую он получил звание академика, пользовалась такой популярностью, что он позже написал ее второй вариант.
В первом, из , полно свидетелей, причем костюмами и атрибутами явно подчеркивается: семья купеческая, то есть можно и посмеяться над ними.
Второй вариант, из , более лаконичен и трагичен: тут разговор идет только между отцом и дочерью.
Картину, пытаясь угадать предысторию, называли и «Благословение невесты», и «Брак по приказу»…
В более позднем его полотне, «После венчания», и интерьер изящный, аристократический, и отец-дворянин (у него нет бороды, и на шее не круглая медаль, а крест). А невеста все равно рыдает. Впрочем, может, это жених? Не волнуйся, милая, он скоро помрет!
В сравнении с этими картинами произведения Федотова — прямо отрада для сердца, хоть для каких-то женщин сватовство и свадьба были в радость! Хоть они и изображают томление и пугливость.
«В ОЖИДАНИИ ШАФЕРА»
ИЛЛАРИОНА ПРЯНИШНИКОВА
Однако похвалить русских художников за оригинальность трагической темы нельзя: ровно в те же годы по всей Европе все подряд пишут полотна про несчастливых невест.
В викторианскую эру, когда стал господствовать капитал и развелось много богатых стариков, тема неравных браков стала весьма актуальной.
Кроме того, плачущие девушки в белом просто эффектно смотрятся!
Названия иностранных картин говорят за себя: «Пока смерть не разлучит нас» (Эдмунд Блэр Лейтон), «Несчастная невеста» (Огюст Толмуш), «Первая слеза» (Норберт Гёнётт), «Отвергнутая невеста» (Эдуард Свобода) и так далее…
Полотно Прянишникова «В ожидании шафера» из этой традиции бытописательства c подразумеванием какой-то скрытой драмы не выбивается. Но зато тут русский антураж: шубы, самовар, иконы.
«СВАДЬБА В ТЮРЬМЕ»
НИКОЛАЯ МАТВЕЕВА
Впрочем, одним русское искусство отличалось от европейского: живописцы были прогрессивными и либерально относились к многочисленным арестантам. Ведь это были политзаключенные — боровшиеся с режимом революционеры и террористы, герои и подвижники, как считало интеллигентное общество той поры.
Отсюда такие доброжелательные тюремные картины, как «Не ждали» и «Отказ от исповеди», «Всюду жизнь» Ярошенко, «По этапу» Владимира Маковского и т. д.
Поэтому неудивительно появление картины про венчание заключенного.
Невеста, увы, не в белом, и брачная ночь вряд ли будет, но зато теперь ей намного легче будет получать разрешение на визит.
«ВЕНЧАНИЕ НИКОЛАЯ II И АЛЕКСАНДРЫ ФЕДОРОВНЫ»
ЛАУРИЦА ТУКСЕНА И ИЛЬИ РЕПИНА
Невеста на этих картинах —гессенская принцесса Алиса, в православии — Александра Федоровна, и, конечно, она совсем не печальна. Наоборот, торжествует.
Спустя пять лет ожидания ее мечты о браке с любимым, да вдобавок императором, осуществились, как бы ни возражали родственники жениха.
Но мы-то знаем, что эта свадьба — самая печальная из всех.
Потому что она настоящая, а не придуманная живописцем. И придет это все в итоге к трагедии не только этой семьи, но целой страны.
Источник: https://shakko-kitsune.livejournal.com/1152965.html
Сочинение по картине Серебряковой За обедом (За завтраком) (описание)
За обедом (За завтраком)
Зинаида Серебрякова — очень талантливая художница и одной из ее самых известных картин, является картина «За обедом». С ней дети обычно знакомятся во 2 или 6 классе. На этом полотне художница изобразила троих ребятишек, которые сидят за столом в ожидании завтрака. Это двое мальчишек и одна девочка.
Все они одеты в школьную форму, значит, ребята только что пришли со школы и еще не успели переодеться. Проголодавшись, они сразу прибежали к столу.
На переднем плане изображен мальчик, он сидит на стуле и уже кушает вкусный суп, который приготовила мама. На вид ему около десяти лет, он старший ребенок в этой семье. Мальчик изображен повернутым к художнику и такое ощущение, что его позвали, а он этого совсем не ожидал, ведь даже не успел выпустить ложку из рук.
Следующей художник изобразил девочку. Это очень милая малышка примерно шести лет. Наверное, девочка первоклассница и только привыкает к школе. Она сидит на самом краешке стула, в ожидании своей порции горячего и ароматного супа. Услышав, что кто-то позвал ее брата, она также обернулась на голос.
Третий мальчик сидит с другой стороны стола. Он держит стакан воды и о чем-то задумался. Наверное, у него небольшие проблемы в школе или он получил двойку и боится об этом сказать.
Также художник изобразил руки заботливой матери, которая наливает горячий суп для своего ребенка.
Изображенный стол накрыт красивой белой скатертью, он невероятно большой и сразу видно, что здесь живет большая и дружная семья. Посуда, которая стоит на столе, очень красива, она расписана, необычным синим узором. Из еды, на столе не только горячий и вкусный суп, но и свежеиспеченные булочки, и шоколадное печенье. Рядом с супом стоит свежая сметана, а в кувшин налито парное молочко.
Да, мама с лихвой подготовилась к приходу своих детей со школы, наготовила столько всего вкусненького!
Атмосфера, исходящая с этой картины очень домашняя и теплая. Ведь что может быть лучше большой и дружной семьи?
Удивительно, но Зинаиде Серебряковой удалось передать не только атмосферу, происходящую за столом, но глядя на полотно, мы можем услышать и почувствовать нечто большее.
Вы только посмотрите на эту кастрюлю с супом, чувствуете, какой аромат от него исходит? А озорные и милые ребятишки, вы только посмотрите на них! Наверное, буквально несколько минут назад, эта комната была наполнена их веселыми и звонкими голосами.
Эта картина действительно шедевр, ведь крайне сложно изобразить большое действие в мелочах, а художнице это удалось.
2 класс, 6 класс, 5 класс.
Источник: http://sochinite.ru/sochineniya/sochineniya-po-kartinam/sochineniya-po-kartinam-xudozhnika-serebryakovoj-z.e/sochinenie-opisanie-po-kartine-serebryakovoj-za-obedom-(za-zavtrakom)
Третьяковка часть 3. Автопортреты в работах Зинаиды Серебряковой
?g_rybins (g_rybins) wrote,
2017-05-10 06:58:00g_rybins
g_rybins
2017-05-10 06:58:00
Автопортрет (с бантом), 1922. Бумага, пастель. Частное собрание. Предоставлено галереей НАШИ ХУДОЖНИКИ, Москва
Третьяковская галерея стала первым покупателем работ художницы.
Уже в 1910 году были приобретены несколько её работ, в том числе её автопортреты и графика. В те годы она — счастливая женщина, наслаждается своей молодостью и счастьем с мужем, материнством. Жизнь так интересна, что даже работать некогда.
Для своего выхода в свет она выбирает образ счастливой молодой женщины, изображенный на её автопортрете «За туалетом». На туалетном столике присутствует множество милых мелочей, призванных подчеркнуть её женственность, показать уютный мир женских приятных занятий.
Сама она пишет, что работая над картиной «начала рисовать себя в зеркале и забавлялась изобразить всякую мелочь на туалете».
За туалетом. Автопортрет, 1909. Холст на картоне, масло. Государственная Третьяковская галерея.Этот портрет написан далеко от блестящего столичного Петербурга, в селе Нескучное на границе Курской и Харьковской областей. Здесь она чувствовала себя свободной, хозяйкой дома, где родились её дети и родилась она сама. Через её сияющую улыбку, через её лучащиеся счастьем глаза, кокетливые и свободные движения создаётся ощущение счастливой молодой женщины за туалетом. Все это множество эмоций не встретишь на парадном портрете, легкая одежда и интимная обстановка создаёт неповторимый образ, завоевавший любовь ценителей её творчества.«Жила молодая женщина в глубокой деревенской глуши… и не было ей другой радости, другого эстетического наслаждения в зимние дни, отрывавшие ее от всего мира, как видеть свое молодое веселое лицо в зеркале, как видеть игру своих обнаженных рук с гребнем… Как само лицо, так и все в этой картине юно и свежо… Здесь нет и следа какой-нибудь модернистической утонченности. Но простая жизненная обстановка в освещении молодости становится прелестной и радостной», — писал об этом знаменитом автопортрете Зинаиды Серебряковой А. Н. Бенуа.
Наш гид очень обстоятельно и со знанием дела рассказывала о каждой картине, представленной в залах.Следующий портрет — это как бы диалог с мастерами прошлого. Высвечивание лица светом свечи являлось излюбленным приемом Рембрандта. Зинаида Серебрякова блестяще знала историю искусства, училась в частных студиях. В академию художества она не попала потому, что, когда пришло время, она уже была замужем и у неё уже рождается первый ребёнок. Но тем не менее лучшие учителя её ожидали именно дома. Несмотря на то, что очень рано умер её отец, когда Зинаиде исполнилось всего 2 года, в семье были сосредоточены исключительные творческие личности. Отец её Евгений Александрович Лансере был известным скульптором-анималистом, дед Николай Бенуа был знаменитым архитектором, мать Екатерина Николаевна Бенуа сестра архитектора Леонтия Бенуа и художника Александра Бенуа, в молодости была художником-графиком.
«Девушка со свечой», автопортрет. 1911 г. Холст, масло. 72×58 см. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
В картине «Девушка со свечой» Зинаиде Серебряковой удалось не только создать изящный портрет, но и предвосхитить метафору собственной жизни. Молодая нежная девушка с легким румянцем на щеках обернулась, чтобы взглянуть на зрителя из окружающей ее темноты холста. Невинное трепетное лицо освещает невидимая свеча. Кажется, что эта светлая и трогательная героиня заперта во мрачных красках прямоугольной рамы. Но ни страха, ни сомнения нет в ее больших, как зеркала, миндалевидных глазах. Только решимость и приглашение вместе с ней, следуя за светом свечи, пройти через темноту. И так же, как светится каким-то внутренним душевным теплом это юное лицо, светилась и душа Серебряковой. Портрет оставлен немного как бы незаконченным, видно движение кисти, какая-то эскизность. Такая манера является наиболее удачной у художницы и повторяется на других её самых лучших работах.
Автопортрет в образе Пьеро. 1911
Автопортрет. 1903. Бумага, графитный карандаш, темпера. Государственный Русский музей.В множестве автопортретов Зинаиды Серебряковой отражается вся её жизнь. Она изображает себя в различные годы по-разному, не приукрашивая и не стараясь быть иной, чем ощущает в момент написания. Автопортретам этого времени (1900-начало 1910-х) посвящена целая стена. Они показывают ее разные состояния: здесь Серебрякова изучает свое лицо и вообще человеческое лицо. Они также воплощают раздумья о личной жизни в тот период, когда замужество сложилось не так гладко.
Автопортрет в синем, 1906
Автопортрет, 1903
Автопортрет в шарфе, 1911На следующем портрете Серебрякова изображает себя в ожидании первенца. Ощущение счастливой женщины, ожидающей ребенка пронзает весь её трогательный и прекрасный облик.
Автопортрет. 1906. Холст, масло. Частное собрание, Москва.В те времена не было принято подчеркивать состояние беременности и её положение замечаешь не сразу, сначала кажется, что это свободные складки платья легли таким образом. По словам её матери, её дяди Александра Бенуа это был один из самых удачных и близких к действительности образ. Она передаёт это состояние неловкости, неуклюжести и застенчивости. Она не просто сходилась с людьми, была робкой и в то же время счастливой в трепетном ожидании рождения старшего сына Евгения.
Автопортрет. 1909. Эскиз. Холст, масло. Частное собрание, Москва.Эта картина, как несложно догадаться, была эскизом к знаменитому автопортрету «За туалетом».
Фотография Зинаиды Серебряковой, сделана в возрасте более 80-ти лет.
Для этюда и картины «Купальщица» позировала сестра Серебряковой — Екатерина Евгеньевна Зеленкова (урожд.Лансере, 1882-1921).
Купальщица. 1911. Холст, масло. Государственный Русский музей.
Автопортрет 1920-еВ январе 1920 года Серебряковы переехали в Петербург, в квартиру Николая Бенуа, которая после уплотнения стала коммуналкой. Зинаида Серебрякова зарабатывала в основном написанием портретов, распродавала старые полотна. Она вспоминала: «Я шью целыми днями… удлиняю Катюше платье, чиню белье… Приготовляю сама масляные краски — растираю порошки с маковым маслом… Живем мы по-прежнему каким-то чудом».Из-за постоянной нищеты Серебрякова была вынуждена самостоятельно делать краски, так как купить их было просто не за что. Сегодня за работы Серебряковой предлагаются баснословные суммы, хотя при жизни продать свои картины Зинаиде удавалось не всегда, и практически все отведенное на земле время художнице пришлось жить в бедности. Одинокая и раздраженная, в эмиграции она все сильней замыкается в себе. Париж был окутан веяниеми и тенденциями новой моды в искусстве. Местной публике, не способной отличить прекрасное от дурного — в театре, музыке, литературе было милее всё безвкусное и бездарное.
«Жизнь представляется мне теперь бессмысленной суетой и ложью — уж очень засорены сейчас у всех мозги, и нет теперь ничего священного на свете, всё загублено, развенчано, попрано в грязь»
С мыслями о детях она продолжает усердно трудиться. Вскоре удается выписать к себе Катю, а чуть позже к ней приезжает сын Александр. А потом падает железный занавес. Серебрякова не решается вернуться, потому что в Париже двое ее детей, и везти их в СССР, где они могут быть объявлены «врагами народа», она не рискует.
В Париже она не может полностью включиться в новую жизнь, потому что половина ее сердца осталась там — с Женей, Таней и с мамой, которых правительство отказывается выпустить за границу. При малейшей возможности Серебрякова отправляет им деньги, но и это удается далеко не всегда. В 1933 году ее мать в Союзе умирает от голода.
С оставшимися на родине детьми удается встретится только спустя 36 лет — во времена хрущёвской оттепели. В 1960 году её посещает дочь Татьяна (Тата), ставшая театральным художником во МХАТе. В 1966 году большие выставки работ Серебряковой были показаны в Москве, Ленинграде и Киеве.
Внезапно она становится популярной в России, её альбомы печатаются миллионными тиражами, а картины сравнивают с Боттичелли и Ренуаром.19 сентября 1967 года Зинаида Серебрякова скончалась в Париже в возрасте 82 лет. Похоронена на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Ее мечта — международная слава пришла к ней еще при жизни, а финансовое благополучие и независимость обрести не успела.
В предыдущих постах — «крестьянский цикл» художницы, портреты детей, а в следующих постах будет фото картин с описанием природы и портретов окружающих её людей.
За приглашение на выставку большое спасибо сообществу moscultura и отдельная благодарность tushinetc за организацию блогерского похода. Выставка продлится до 30 июня в Инженерном корпусе Третьяковской галереи по адресу: г. Москва, Лаврушинский переулок, 12.
Источник: https://g-rybins.livejournal.com/84700.html
Жизнь и трагедия Зинаиды Серебряковой в 11 картинах
7 апреля 2017
Зинаида Серебрякова стала одной из первых русских художниц в мировом искусстве, однако она почти не застала собственной славы. В ее работах — материнство, любовь к природе и тонкое чувство прекрасного.
Послереволюционная Россия и СССР отвергли ее нежные детские портреты и пейзажи, а французское общество было поглощено новомодным ар-деко и не восприняло талант этой одинокой женщины.
Мы отобрали 11 картин, чтобы проиллюстрировать непростой жизненный путь художницы.
1. «Девушка со свечой», автопортрет
1911 г. Холст, масло. 72×58 см. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Зинаиде Серебряковой прекрасно удавались портреты. Главное в них — мастерски переданная глубина характера каждого отдельно взятого человека. В период вынужденной эмиграции во Францию работы именно в этом жанре приносили художнице хоть какие-то средства к существованию и спасали от голода.
В картине «Девушка со свечой» Зинаиде Серебряковой удалось не только создать изящный портрет, но и предвосхитить метафору собственной жизни. Молодая нежная девушка с легким румянцем на щеках обернулась, чтобы взглянуть на зрителя из окружающей ее темноты холста. Невинное трепетное лицо освещает невидимая свеча.
Кажется, что эта светлая и трогательная героиня заперта во мрачных красках прямоугольной рамы. Но ни страха, ни сомнения нет в ее больших, как зеркала, миндалевидных глазах. Только решимость и приглашение вместе с ней, следуя за светом свечи, пройти через темноту.
И так же, как светится каким-то внутренним душевным теплом это юное лицо, светилась и душа Серебряковой, оказавшейся заложницей печальных обстоятельств собственной судьбы.
2. «На лугу. Нескучное»
1910-е гг. Холст, масло. 62,8×84,3 см. Нижегородский государственный художественный музей.
Сцены простой деревенской жизни — вторая творческая любовь Серебряковой. Художница родилась и выросла в селе Нескучное Харьковской губернии, в имении прославленных деятелей искусства Бенуа-Лансере.
Не рисовать в этом доме было невозможно: каждый член семьи избирал для себя творческий путь и становился либо скульптором — как отец Зинаиды, либо художником — как дядя, либо архитектором — как брат. В доме любили говорить: «У нас все дети рождаются с карандашом в руке».
Само Нескучное, окруженное лесами, угодьями и бескрайними лугами, было для семьи художницы не просто зданием со стенами и крышей. Имение стало настоящим родовым гнездом, творческим пространством, дышавшим и жившим атмосферой искусства и красоты.
Зинаида Серебрякова начала рисовать с первых лет жизни. Она с любовью изображала все, что ее окружало: деревья, сады, хаты, окошки и ветряные мельницы.
Больше всего ее вдохновляли чистота и сочность природных красок, сцены бурлящей крестьянской жизни, близость к земле и простым людям. Картина «На лугу. Нескучное» изображает крестьянскую девушку — а может, и саму художницу — с младенцем на руках.
Идиллический зеленый пейзаж, стадо мирных коров, тихая река Муромка — этими природными красотами родного края сердце художницы было заполнено с детства.
3. «За туалетом», автопортрет
1909 г. Холст, масло. 75×65 см. Государственная Третьяковская галерея.
Зима в 1909 году наступила рано. 25-летняя Зинаида Серебрякова встретила ее в Нескучном, где гостила вместе с двумя детьми.
Ее муж — инженер Борис Анатольевич Серебряков — должен вот-вот вернуться из рабочей поездки по Сибири, чтобы вместе с семьей встретить Рождество.
А пока Зинаида просыпается в светлой комнате одна, подходит к уставленному женскими безделушками зеркалу и начинает утренний туалет. Именно этот автопортрет принесет ей всероссийскую известность и станет самой значимой ее работой.
Ясный зимний свет из окна, простая прибранная комната, свежие утренние оттенки — вся картина звучит гимном простой радости и безмятежности.
Дядя Зинаиды, художник Александр Бенуа, был впечатлен этой работой: «Мне особенно мило в этом портрете то именно, что в нем нет никакого демонизма, ставшего за последнее время прямо уличной пошлостью.
Даже известная чувственность, заключенная в этом изображении, самого невинного, непосредственного свойства». Это замершее на холсте мгновение восторга перед будущим поразило гостей на выставке Союза Художников, где картина впервые участвовала в 1910 году.
Павел Третьяков сразу же приобрел холст для своей галереи. Восторженные критики и художники, среди которых были Серов, Врубель и Кустодиев, незамедлительно признали выдающийся талант Зинаиды Серебряковой и приняли ее в свой творческий круг «Мир Искусства».
В разрезе жизни художницы эта работа имеет еще большее значение. Молодая девушка на картине только что проснулась и оказалась на пороге собственной жизни.
Ей невероятно интересно, что принесет грядущий день? Какие события вот-вот произойдут, когда она закончит причесывать волосы? Темные проницательные глаза с интересом вглядываются в зеркало.
Предвидят ли они грядущие исторические катастрофы и ломаные линии судьбы?
4. «Беление холста»
1917 г. Холст, масло. 141,8×173,6 см. Государственная Третьяковская галерея.
После дебюта на выставке Союза русских художников в 1910 году в творчестве Зинаиды Серебряковой наступает расцвет. Монументальное полотно «Беление холста» стало одной из последних работ «золотого периода» художницы и в полной мере раскрыло ее талант.
Зинаида часто наблюдала за работой крестьянок в Нескучном и, прежде чем приступила к работе над холстом, сделала множество зарисовок. Крестьяне относились к семейству Бенуа-Лансере с большой любовью и уважением, и «добрая барыня» Зинаида Серебрякова часто просила деревенских женщин побыть моделями для ее этюдов.
Она всегда с большим участием и сочувствием относилась к их нелегкой крестьянской доле.
На картине высокие, сильные женщины расстелили ткань на берегу реки и готовятся к работе. Раскрепощенные позы, раскрасневшиеся от работы лица — эти героини даже не пытаются позировать.
Художница как будто выхватила момент их ежедневных трудов и перенесла на полотно. Небо и земля с заниженным горизонтом в композиции работы второстепенны — на первый план выходят фигуры девушек.
Вся эта картина — гимн, возвышенная ода ежедневному ритуалу обычных работящих женщин, величественных и сильных в своей простоте.
5. «За завтраком» (или «За обедом»)
1914 г. Холст, масло. 88,5×107 см. Государственная Третьяковская галерея.
Больше, чем красота сельской жизни и крестьянского быта, Зинаиду Серебрякову вдохновляли только ее дети. Их у художницы было четверо. На картине «За завтраком» изображены задумчивый Женя у дальнего края, семилетний Саша и маленькая дочка Таня. На столе обычные столовые приборы, посуда, графин, ломтики хлеба. Казалось бы, что значимого в этой картине?
Материнский, женский характер творчества Серебряковой проявился в этом полотне с огромной силой. Самые близкие и любимые люди собрались вместе за обеденным столом. Здесь царят таинство и уют совместной трапезы. Бабушка, мама художницы, разливает по тарелкам суп.
Дети обернулись в сторону Зинаиды, как будто ожидая, что она вот-вот присоединится к обеду. У них красивые ясные лица.
Эта работа, признанная одним из лучших произведений детского портрета, — образ счастливого детства и самых счастливых дней Зинаиды Серебряковой в кругу семьи.
6. «Портрет Б.А. Серебрякова»
1905 г. Холст, масло. 75×65 см. Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, Москва.
На картине «Портрет Б. А. Серебрякова» — муж Зинаиды, Борис. Пожалуй, это одна из самых нежных ее работ. Любовь двух молодых людей зародилась очень рано и очень рано оборвалась.
Борис часто путешествовал по стране с заказами на строительство железных дорог. В 39 лет он скончался от тифа на руках у жены. В 1919 году художница осталась одна с четырьмя детьми.
Только что отгремела революция, надвигались мрачные перемены.
В правом верхнем углу портрета подпись: «Боречка. Нескучное. Ноябрь». Фамильное имение Нескучное стало тем райским уголком, где влюбленные провели самые счастливые годы своей жизни. Спокойный, уравновешенный и очень земной Борис Серебряков имел технический склад ума и был далек от идеалов искусства, которым с детских лет дышала его избранница.
Что могло объединять его и застенчивую, нелюдимую девушку из творческого мира? Это были любовь к земле, своим корням и простой жизни. Годы, проведенные с любимым мужем и детьми в Нескучном, стали райским временем, золотым веком в жизни художницы. После его смерти она больше не была замужем.
Его уход и начавшиеся в стране несчастья положили конец той прекрасной безмятежной эпохе.
7. «Карточный домик»
1919 г. Холст, масло. 65×75,5 см. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Эта картина — самая печальная и тревожная в творчестве Серебряковой. Она стала символом хрупкости и ненадежности той жизни, с которой художнице пришлось распрощаться навсегда после смерти мужа.
На холсте четверо детей Зинаиды, одетые в мрачные траурные одежды. Они сосредоточенно строят карточный домик. Их лица серьезны, а игра не вызывает радости.
Возможно, потому, что они понимают: достаточно одного случайного движения, чтобы карточный домик рассыпался.
В этом полотне Зинаида Серебрякова, все еще потрясенная недавними событиями, снова пробует взять в руки кисть. Она остается единственной кормилицей для четверых детей и стареющей матери. Родовое имение Нескучное разграблено и сожжено.
Начинается голод, и найти хоть какие-то деньги или продукты становится невообразимо трудно. В эти тяжелые месяцы перед художницей стоит только одна задача — выжить. Она начинает осознавать: выстраивать счастье можно долго и трепетно, но, чтобы потерять его, достаточно лишь мгновения.
Совсем скоро это мгновение настигнет Серебрякову и окончательно оторвет ее от единственно дорогого, что у нее осталось.
8. «В балетной уборной Лебединое озеро»
1924 г. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
В 1920 году из разоренного фамильного гнезда Зинаида Серебрякова с семьей вынужденно перебирается в Петроград и живет в бывшей квартире Бенуа. На ее удачу сюда же по распределению попадают артисты МХАТ, и жизнь на недолгий миг снова наполняется атмосферой искусства и радости.
Старшая дочь Татьяна поступает в балетное училище, и с 1920 по 1924 год Серебрякову часто приглашают за кулисы Мариинки. Там она с жадностью ловит последние нотки романтической эстетики, которую вот-вот поглотит шагающий по миру искусства футуризм.
Художница наотрез отказывается писать портреты комиссаров и рисовать агитплакаты. Сама она писала о том периоде: «Котлеты из картофельной шелухи были деликатесом на обед». Немногочисленные заказчики расплачивались за работу продуктами, а не деньгами.
Несмотря на все это, Зинаида не оставила кисть и подарила миру множество портретов известных балерин и деятелей искусства того времени.
9. «Автопортрет с дочерьми»
1921 г. Холст, масло. 90×62,3 см. Рыбинский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник.
В 1924 году Серебрякову приглашают в Париж для выполнения дорогостоящего декоративного панно. Зинаида готовит документы, прощается с детьми и уезжает на заработки во Францию. На картине дочери Таня и Катя уютно прижимаются к маме. Могли ли они подозревать, что расстанутся с ней не на месяцы, а на годы?
Сначала было панно, а потом пустота. Серебрякова оказалась на обочине. Застенчивая, чужая в чужой стране, она буквально нищенствовала из-за отсутствия спроса на ее картины. Деньги за портреты заканчивались еще до того, как работа была доделана. Все, что удавалось получить, художница отправляла в Россию детям, которые безмерно по ней скучали.
Старшая Татьяна так описала их расставание: «Я сорвалась, помчалась бегом на трамвай и добежала до пристани, когда пароход уже начал отчаливать и мама была недосягаема. Я чуть не упала в воду, меня подхватили знакомые.
Мама считала, что уезжает на время, но отчаяние мое было безгранично, я будто чувствовала, что надолго, на десятилетия расстаюсь с матерью».
Художница тоже с тоской вспоминала об этом периоде жизни во Франции: «Как мечтаю и хочу уехать. Мой заработок такой ничтожный.
10. «Коллиур. Катя на террасе»
1930 г. Холст, темпера. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Между СССР и западным миром постепенно опускался «железный занавес», и надежда снова увидеть детей угасала с каждым днем. Серебрякова все еще пыталась как-то устроиться в Париже, но ее стареющей матери, оставшейся в России с детьми, уже требовалась помощь.
Да и возвращение на отвергнувшую ее Родину не сулило приятной встречи. Поэтому при содействии Красного Креста художница выписывает во Францию двоих детей: Сашу и Катю. Большей поддержки сложно было пожелать. Саша все время берет заказы и пишет интерьеры богатых домов Парижа.
Катя полностью отвечает за хозяйство и максимально разгружает мать.
Зинаида Серебрякова несколько раз отправлялась в путешествия по разным регионам Франции, чтобы набраться вдохновения для новых работ. Денег было катастрофически мало, и они с дочкой останавливались то у родственников, то в монастырях, то у местных жителей. Картина «Коллиур.
Катя на террасе» была сделана в одном из таких путешествий. Именно дочь стала в портретах Зинаиды главной моделью, а в жизни — надежной опорой, которая поддерживала ее до конца дней. Екатерина Серебрякова посвятила свою жизнь служению таланту мамы.
Именно благодаря ее стараниям картины художницы вернулись в Россию и были впервые представлены широкой публике.
11. Автопортрет
1956 г. Холст, масло. 63×54 см. Тульский областной художественный музей.
Этот автопортрет стал одной из последних работ Зинаиды Серебряковой. В период хрущевской оттепели дети художницы, остававшиеся в России, наконец смогли с ней встретиться. В 1960 году дочь Татьяна отправилась во Францию и впервые за 36 лет обняла маму.
Единственная прижизненная выставка картин Серебряковой на Родине состоялась в 1965 году, незадолго до ее смерти. К сожалению, сама Зинаида уже не чувствовала сил приехать, но была счастлива этому событию, которое, словно ниточка, соединило ее с давно покинутыми краями и людьми.
«Карточный домик» ее жизни действительно рухнул. Прекрасные дети выросли без нее, хоть и стали художниками и архитекторами, как всегда происходило в семье Бенуа-Лансере.
Чудесное имение сгорело, а крестьянские голоса навсегда умолкли — их заменили грохот индустриализации и советские гимны.
Однако в полотнах Серебряковой навсегда остался тот прекрасный век, в который ее глубокие миндалевидные глаза вглядывались через отражение в зеркале. Тот мир, который ее не знающие отдыха руки выписывали самодельными красками.
Современники художницы отнеслись к ней непростительно небрежно, но это все равно не заставило ее изменить себе и своему творчеству.
В письме детям из Парижа Зинаида говорит: «Как ужасно, что современники не понимают почти никогда, что настоящее искусство не может быть “модным” или “немодным”, и требуют от художников постоянного “обновления”, а по-моему, художник должен оставаться сам собой!»
Для справки
Увидеть вживую картины художницы вы можете с 5 апреля по 30 июля в Третьяковской галерее на ретроспективной выставке «Зинаида Серебрякова», генеральным спонсором которой выступает банк ВТБ.
Источник: https://vtbrussia.ru/culture/gtg/zhizn-i-tragediya-zinaidy-serebryakovoy-v-11-kartinakh/
Зинаида Серебрякова. Жизнь и судьба в автопортретах..
Девушка со свечой, Автопортрет, 1911 год (фрагмент)
Автопортрет, 1900 год. Государственный Русский музейВ ожидании первенца. Автопортрет, 1906 годАвтопортрет, 1907 годНижнетагильский муниципальный музей изобразительных искусствАвтопортрет с яблокомДавайте взглянем на автопортреты Серебряковой, в которых, как в зеркале, отразилась счастливая, грустная и трагическая судьба художницы.
Автопортрет на всю жизнь остался любимым жанром Зинаиды Евгеньевны, возможно потому, что в нём, являясь самой доступной для себя моделью, легче всего было экспериментировать. Она написала их множество. Самых разных: карандашных, пастельных, акварельных, темперных, масляных.
С ранних из них, женственно-романтичных и шаловливо забавных, на нас смотрит очаровательная, кокетливая и лукавая женщина, с других – обворожительная Зинок с вечным бантом и чёлочкой – счастливая дочь, жена и мать четверых детей; с более поздних, печальных, меланхолично-задумчивых – хрупкая, болезненная, уставшая от постоянной работы и забот вдова, ставшая единственной кормилицей семьи из шести человек и вынужденная употребить свой дар на зарабатывание денег на её пропитание и существование.
Автопортрет в черном платье с белым воротником, 1907 годАвтопортрет в сиреневой блузе, 1907 годЗа туалетом. Автопортет, 1909 год ГТГЭта работа имела ошеломляющий успех на VII выставке Союза русских художников в Петербурге в 1910 году. Такие свежесть, искренность и радость молодости исходили от картины, изображавшей большеглазую и большеротую девушку в зеркале, освещенную чистым и ровным утренним зимним светом, что ни у кого не осталось сомнений: в России появился новый мастер. Полотно на выставке купила Третьяковская галерея. За туалетом был и остаётся одним из лучших русских автопортретов.
Автопортрет с зеркалом, 1910 год. Государственный музей-заповедник ПетергофАвтопортреты, 1910-е годы. Собрание А. Богомолова и частное собраниеАвтопортрет, 1911 год. Тульский художественный музейПьеро (Автопортрет в костюме Пьеро), 1911 год. Одесский художественный музейАвтопортрет, 1911 годАвтопортрет в шарфе, 1911 годМузей личных коллекций Государственного Музея изобразительных искусств имени А.С. ПушкинаДевушка со свечой. Автопортрет, 1911 год. Государственный Русский музейТройной портрет, 1914 годАвтопортрет, 1914 год. ГТГТройной портрет, эскиз, 1914 год. Частное собраниеАвтопортрет, 1916 годАвтопортрет, 1910-е годыАвтопортрет, 1910-е годы. Вологодская областная картинная галереяИспуганная, 1917 год. Вологодская областная картинная галерея
Автопортрет, вторая половина 1910-х годов. Частное собраниеАвтопортрет, 1920 годАвтопортрет, 1920 годАвтопортрет за работой, 1921 год. Собрание семьи ЛойцанскихАвтопортрет, 1920-е годыЧувашский художественный музей и Екатеринбургский музей изобразительных искусствАвтопортрет, 1920-1921 годыАвтопортрет в красном, 1921 год. Частное собраниеАвтопортрет, 1921 год. Национальная галерея АрменииАвтопортрет с дочерьми, 1921 год Рыбинский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник, Ярославская областьАвтопортрет, 1921 год. Частное собраниеАвтопортрет в белой кофточке, 1922 год. ГРМАвтопортрет, 1922 год. Государственный музей-заповедник ПетергофАвтопортрет с кистью, 1924 год. Киевский музей русского искусстваЗинаида Серебрякова, 1925 годАвтопортрет в интерьере, конец 1920-х – 1930-й годыАвтопортрет, 1930 годАвтопортрет, 1930 год. Fondation Serebriakoff, ПарижАвтопортрет, 1938 годАвтопортрет, 1942 годАвтопортрет, 1946 год. Fondation Serebriakoff, ПарижАвтопортрет, 1946 год. Государственный Русский музейАвтопортрет, 1946 годАвтопортрет, 1956 год. Тульский музей изобразительных искусствНа выставке было ещё несколько интересных автопортретов художницы, но фотографировать там нельзя, а в других источниках я их не смогла найти. И ещё парочка портретов Зинаиды Евгеньевны других авторов:Портрет Зинаиды Серебряковой, 1922 год Георгий ВЕРЕЙСКИЙ
Источник: https://pro100-mica.livejournal.com/272033.html
Специально для читателей «Новой» выступают: Олег Попов, его жена и Чудик (маленький бык)
Парад — пролог В параде участвуют: самый знаменитый клоун в мире, лауреат премии Оскара в Брюсселе, обладатель главного приза циркового конкурса в Монте-Карло «Золотой клоун» — юбиляр Олег ПОПОВ; актриса цирка, помощница и жена Олега —…
Парад — пролог
В параде участвуют: самый знаменитый клоун в мире, лауреат премии Оскара в Брюсселе, обладатель главного приза циркового конкурса в Монте-Карло «Золотой клоун» — юбиляр Олег ПОПОВ; актриса цирка, помощница и жена Олега — Габриэла; дрессированные лошади, собаки, кролики и крыса. В качестве шпрехшталмейстера* — корреспондент «Новой газеты» Майя Беленькая.
Я боялась разговаривать с Олегом Поповым. Несмотря на знаменитый эпитет — «Солнечный клоун». Боялась, потому что и в маленьком городке в сорока километрах от Нюрнберга, где Олег Константинович живет с 1991 года, его уже достали журналисты.
И потому, что знала: у него есть обида на Россию (а как тут не обидеться: в 60 лет, при такой-то славе, остаться на нуле и начать все сначала: тяжелым трудом зарабатывать себе на хлеб в чужой стране, каждый день — по два представления). Боялась и потому, что неоднократно слышала: Попов — человек строгий, церемониться не будет.
И тут-то по закону жанра надо бы написать: а боялась я зря, и все-то, мол, было хорошо и прекрасно. А вот и нет.
Все предварительные переговоры шли через супругу Попова (с которой он вместе уже почти двадцать лет) — очень доброжелательную, обаятельную Габриэлу. Но сам клоун был суров и неприступен. Разговаривать согласился только по телефону.
Пыталась начать с комплиментов, а он сухо ответил, что, мол, барышня, спасибо, но давайте к делу. И мы назначили термин для нашего интервью. В русском языке нет такого удобного слова, обозначающего время, да и саму возможность встречи: с врачом, с чиновником, с учителем.
В Германии без предварительно оговоренного термина с тобой нигде не будут разговаривать. Зато уж если у тебя этот термин есть…
У меня он был. Ровно в одиннадцать в воскресенье в городе Мюнхене я сидела у компьютера с диктофоном и тряслась, как будто в первый раз.
Со страху начала с блица. Про все самое любимое. Легендарный, обожаемый миллионами Олег Попов отвечал быстро, практически не задумываясь. Цирковые умеют быстро реагировать: Ап! И ответ готов.
— Ваше любимое блюдо?
— Борщ.
— Любимый цвет?
— Красный. (Ну, еще бы, кто из обожающих его зрителей не знает, что кроме знаменитой клетчатой кепки были и не менее знаменитые красные носки.)
— Время года?
— Зима.
— Погода? (Задумался на секунду и ответил с какой-то детской интонацией.)
— Половина солнышко, половина дождик.
— Животное?
— Собака.
— Любимые люди?
— Честные!
— Ваше любимое выражение?
— Все в ливере! (и почувствовав мое непонимание…) Ну, в смысле все хорошо. Понимаешь, у меня собаки были, несколько поколений, и я их всех «ливерами» называл. А потом как-то начал говорить: «Все в ливере».
И тут он засмеялся… А я чуть-чуть успокоилась. И мы разговорились.
И это было. Действие первое
— Олег Константинович, а правда, что когда была ваша с Габриэлой свадьба в Голландии, то звучала мелодия, которую вы специально к этому дню сочинили?
— Сочинял-то я ее для одной своей репризы. К трем композиторам обращался — все не то. Потому что цирка не знают. Ну, пришлось самому. И неожиданно получилось.
Вообще Попов очень любит музыку. Особенно классику в современной обработке. Много слушает, ищет музыкальное сопровождение для своих номеров.
— Сейчас мне нужна французская музыка. И чтобы аккордеон звучал… Для любой репризы точная мелодия — большое дело.
— А петь вы любите?
— Пел когда-то в «Будильнике».
— А сейчас…
— А сейчас не пою. (Смеется.) Только в ванной.
Вот и неправда, спросила я потом у Габриэлы — поет, и еще как!
— Не с утра до вечера, конечно, — поправилась Габриэла, — но поет много. Он даже для нашего района песню написал. На день рождения наверняка он будет петь. Потому что Олег Константинович хочет отпраздновать свой юбилей по русским обычаям.
— А как вы будете отмечать?
Попов: Ну, разные были варианты. Был вариант голливудский, широкий, с телевидением, со всеми делами… Но все-таки перешли на вариант семейный. Собираю только друзей, которые чем-то мне помогли.
— Здесь в Германии?
— Не только здесь. Вот из Москвы приедут. Друзья, внук и даже правнук. В Нюрнберге у меня есть любимый русский ресторан (в нашем-то городке больше 20 человек не соберешь), вот там и будем по российским обычаям праздновать. Все-таки немцы не так весело это делают.
— То есть как дома все будет?
— (Вздохнул.) Да, как на Родине…
Я не хотела обострять тему и лишь потом, уже через несколько дней, поговорила с Габи по поводу их возвращения в Москву.
— Понимаете, — сказала она, — Олег любит свою работу. Счастлив этим шапито. Цирком. (В Германии Олег Попов много лет ездит на гастроли с цирком, носящим гордое название «Der Grosse Russische Staatscircus». Полгода — в поездках по всему миру, полгода — дома.
В этом «Большом русском государственном цирке» работают артисты самых разных национальностей. Но главное имя для всех — наш Олег Попов.) Знаете, ведь он был на нуле, в 91-м году, когда все рухнуло. И начал зарабатывать деньги. И сейчас в 80 лет должен работать.
Потому что ведь не дай бог…
А зрителя он любит и в России, и в Германии. Особенно детей.
Моя семья и его дочка — мы все можем тут встречаться. У нас же дом на природе. И у нас тут парадиз… Поле, собаки, кролики… Две лошадки. Крыса дрессированная.
Я это с детства люблю. У нас всегда были животные (и Габи на своем трогательном русском перечисляет: «Был коров, лошадей, свинья»).
Когда мы на гастролях, у меня тут есть женщина, она ухаживает. Вот наши лошадки — одна юная, другая пенсионерка — не могут выступать. Мы их пока оставляем. У нас же цирковая семья.
Уже десять лет работаем вместе. Я выступаю в двух репризах, Есть еще партнер — Володя. Он меня заменяет.
Поэтому я иногда могу уехать, когда мы ездим с цирком по Европе, я могу сесть на машину — и через три часа дома.
И для Габриэлы, и для Олега Константиновича — машина вещь необходимая. Ездят оба много. Из-за этого и мое интервью пострадало. Почти договорилась встретиться с Поповым в Нюрнберге. По субботам он любит туда приезжать на фломаркт (блошиный рынок)…
— Фломаркт — это народный музей. Там столько всего. А где я еще возьму цилиндр, тросточку? А вообще реквизит стараюсь делать сам. Раньше заказывал в театре, но бросил это. Потому что делают формально, не видят, как будет. А я могу два раза переделывать. Мне мысли после спектакля приходят: вот это хорошо, а это плохо.
…Короче, я уже размечталась про совместный поход на фломаркт, но Попов решил ехать к дочери.
— Я в отпуске, — радостно сообщил он мне. — Завтра с утра и поеду.
— Так это же далеко…
— Далеко? — изумился Попов. 200 километров по таким дорогам роскошным?.. Я и по 500 езжу. По Германии-то.
Вспомнила фразу, которую сказал Попову гаишник, остановивший его за превышение скорости: «Это вам не цирк».
— Лихачили, Олег Константинович?
Ну, немножко был невнимательным. Но сейчас исправился. Такой стал, культурный. Я однажды, как только приехал, поставил машину там, где не положено: тут же — штраф, и полицейский мне сказал: «Вот тебе полгода — и чтобы права были немецкие». Ну и пошел учиться. Сдавали экзамены не там, где учились. Без послаблений. И я был очень рад. Этими правами я уже дорожу, смотрю на указатели.
Но в Москве водить я бы не стал… Я как-то в Париж ездил со своим другом. Он на Елисейских полях вышел: «Олег, не могу больше ехать, столько машин — боюсь». Пришлось мне сесть. Хотя в Париже тоже трудно водить. Надо же, столько машин наклепали, даже ночью в Париже некуда поставить машину.
— А что вы в Париж на машине ездили?
— Мы по всей Европе ездим со спектаклями.
— И у вас есть силы после двух спектаклей за руль садиться…
— (Жестко.) Никого это не касается, есть у тебя силы, нет… Надо превозмочь все свои страдания. Чтобы никто не видел, не знал. Никому это не надо!
— Олег Константинович, у вас на днях юбилей. А какие свои дни рождения вы помните?
— (Смеется.) Я после своих дней рождений ничего не помню.
— А подарки запомнились?
— Знаете, ведь часто дарят одно и то же… Впрочем, вспомнил один хороший подарок. Мстислав Запашный подарил мне пса. Он и по сей день со мной. Чудик его зовут. Чудо мое! Он со мной все время.
— И сейчас Чудик выступает?
— Обязательно!
— Ну, а на этот юбилей, какой подарок хотели бы получить?
— Внимание.
— Ну уж этим вы не обделены…
— Так это главное в жизни. Внимание и любовь зрителя. Как говорится, не зря по земле ходишь.
— А что-то для ваших знаменитых коллекций?
— У меня их не осталось. Все погибло. Когда мы были на гастролях, это еще в России, залило всю квартиру кипятком: фотографии, иконы — все пропало.
А я любил собирать. Чем-то нужно увлекаться. И радоваться, если что-то новое находишь. Когда-то коллекционировал самовары, меню, бутылки из-под водки, фантики, марки… Ох, марки так любил, что однажды лыжи свои отдал за марку.
— А чем вы сейчас заняты?
— В мастерской своей кое-что делаю… Репризы придумываю. Несмотря на возраст, искорка все-таки есть, есть желание. Я много чего надумал, но понимаешь, надо прочувствовать больше, продумать больше, прежде чем номер выпустить.
— А какие у вас сейчас репризы? Вы ведь работали в разных жанрах: и как клоун-эквилибрист, и как эксцентрик, и пантомима у вас была… И слово… Как в Германии со словом?
— А я всегда считал, что если у тебя одни слова — иди на эстраду и разговаривай. А в цирке главное — трюк. Другой вопрос, что в любом трюке должна быть, ну пусть самая маленькая, но мысль, идея.
Сейчас я могу работать только в тех жанрах, которые здоровье позволяет. Как раньше — сальто крутить — не могу. Нет, наверное, смогу, но уже для здоровья опасно. Потому что тут мне в Германии колено заменили. (Смеется.
) Съедает природа потихонечку.
— Главное, чтобы она не съела юмор.
— Главное, чтобы она мозги не съела. Иначе катастрофа.
— А как вы репризы придумываете?
— Очень много значит деталь, впечатление. Когда-то лежал в больнице, смотрел, как шприцы кипятят. Ну и придумал трюк: больной трясется в ожидании укола, а там — сосиски варятся.
Или я очень хотел играть на саксофоне. Очень. Но денег не было, купил старый инструмент, стал репетировать, а звук ужасный, невозможно на нем играть.
Я был так расстроен и огорчен, что откусил мундштук — ну и хрен с ним — и пошла реприза.
— А сейчас какую репризу готовите?
— Да вот с Чудиком.
— Раскройте тайну…
— Вообще-то не положено говорить гоп, пока не перепрыгнешь…
— Хоть в двух словах…
— У меня Чудик будет — маленький бык, а я тореадор. …А еще занимаюсь книжкой. Пишу урывками. Про детство пишу, про то, как слесарем работал во время войны… Надо хорошо ее сделать. Профессионально.
Чтобы молодые клоуны могли учиться по этой книге. Чтобы прочитал молодой клоун и решил для себя, быть или не быть. А то ведь многим кажется — одел нос и пошел народ веселить.
Э нет! Тут совсем другая история.
— А преподавать вы не думали?
— Думал. Как выйду на пенсию… Даже в свое время квартира у меня была на Вернадского, метров 100 до цирка. Не директором цирка, конечно, а вот худруком бы — да, я бы, конечно, свой опыт передал.
— А когда выйдет книжка? Есть ли у вас договор с издательством?
— Ничего нету. Я сам по себе. Иначе это будет ошейник на шее. Ты должен это делать. А я никому ничего не должен. Вот мне телефоны мобильные все дарят. А я говорю: большое спасибо, но не хочу быть собакой на привязи. Кому буду нужен — достанут.
— Олег Константинович, про любимых людей расскажите…
— Ну, Габриэла моя… Дочка Оля. Она под Франкфуртом живет. Когда-то тоже закончила цирковое училище. Танцевала на проволоке… Внуки Вера и Евгений, правнук в Москве.
— Вы его видели когда-нибудь?
— Видел только по Интернету.
— Он знает, что дедушка у него такой крутой?
— (Смеется.) Он мне по Интернету знаете что сказал? «Дедушка, я тебя очень люблю!» Вот на день рождения его привезут. (Помолчал.) Любимые люди? Жена моя первая, Александра. Скрипачка она была замечательная. Мама, конечно.
Не знаю, почему Бог ее так наказал. Она ничего плохого в жизни не делала. Десять лет была парализованная. Рука не поднималась, с речью проблемы.
Что интересно, вот когда начинаешь какую-то песню петь, например «Златые горы», она вспоминала и пела, а больше ничего не говорила.
— А сколько вам было лет, когда у мамы инсульт случился?
— В 1950-м. Трудно это все было. В те-то времена. Никто не может быть ближе мамы. Я вот такой эпизод расскажу. Во время войны она работала на заводе, убирала стружку от токарных станков железную. А болела чахоткой, и поэтому получала дополнительный талон на обед.
Ну, там рисовая каша или еще что-нибудь, и эту рисовую кашу она приносила домой, чтобы я кушал, а она на меня смотрела и плакала. А я думал: что это она плачет?.. Когда много лет прошло, я понял, что она плакала потому, что хотела кушать. Такое невозможно не ценить.
Что бы ни было в жизни.
— А из партнеров кто любимый?
— Ну, Карандаш прежде всего. Я приехал в Москву в 1950 году на смотр молодых артистов (до этого Олег Константинович успел совсем немного проработать в тбилисском цирке. — Прим. ред.
), выступал как эксцентрик на проволоке, грамоту там получил, а в одной программе был Карандаш, он мне очень понравился. Я и не думал, что буду этот жанр осваивать.
А когда закончился фестиваль, Карандаш мне предложил поехать с ним на гастроли по Сибири.
Ну и спасибо другому клоуну, Боровикову… История такая. В 1951 году мы были на гастролях в Саратове, я помогал Карандашу, в репризах его выходил, в общем, понемножку опыта набирался.
А саратовский клоун Боровиков попал в больницу. Где другого клоуна возьмешь? Ну, директор и попросил заменить. А у меня ни реквизита, ни шляпы, ни ботинок, ни носа — ничего нет.
Поехали на следующий день в больницу, директор все объяснил: выручи, у Олега совсем ничего нет.
Тогда он приподнялся, вытащил из пиджака ключ: «Вот тебе ключ от гардеробной, и что тебе надо — бери». Это, конечно, был гражданский подвиг, я считаю, большое ему за это спасибо. Я тогда серьезно отработал. И пошло…
— Я знаю, что вы с Чарли Чаплином встречались.
— Да, мы тогда работали в Турине, а он был в Венеции. Ну и поехали — Филатов, дрессировщик знаменитый, Ашанов, директор цирка, и я — пригласить на спектакль.
Чаплин на следующий день улетал на презентацию своей книги, но проговорили мы с ним, наверное, полчаса, притом что он ни слова по-русски, а мы по-английски. Потом прислал мне свою фотографию. А это была мечта моей жизни.
Когда я был ребенком, мне мама давала деньги на мороженое, а я шел в кино. Смотрел «Огни большого города». Столько раз…
— Вы ведь лирический клоун. Один ваш нежный Лучик (самая легендарная реприза Попова. — Прим. ред.) чего стоит… Вас после этого назвали Солнечным клоуном?
— Это в Лондоне было, после первых наших гастролей за рубежом. Там все по классике: в Москве погода ясная, а в Лондоне — туман. И действительно, был туман небольшой. А после нашего выступления кто-то написал, что вот приехал клоун и как солнышко всех согрел.
— А вас легко рассмешить, Олег Константинович?
— Ну, профессионалов трудно рассмешить. Все как-то фильтруешь. Мы же смотрим не так непринужденно, как зритель. Вечно анализируем: а для чего, а почему, а что он хотел этим сказать. Люблю анекдоты — короткие и неожиданные. Очень люблю О.Генри — никогда не знаешь, какой конец будет.
— А когда вы последний раз смеялись и над чем?
— (Захохотал.) Да вот сейчас. С вами.
Хороший конец для интервью, но я все-таки не выдержала, пристала. Правда, через несколько дней.
Источник: https://www.novayagazeta.ru/arts/2460.html
Загрузка...
