Восточные мотивы в картинах Зинаиды Серебряковой
Русская художница Зинаида Евгеньевна Серебрякова (девичья фамилия Лансере) родилась 12 декабря 1884 года в имении Нескучное Белгородского уезда Курской области.
Серебрякова родилась в семье, дарившей русскому искусству на протяжении всего XIX и начала XXвеков превосходных мастеров. Отец ее Евгений Лансере был блестящим скульптором-анималистом. Дед по матери – академик-архитектор, один из создателей храма Христа Спасителя, дядя Александр Бенуа- великолепный декоратор и живописец.
Зинаида рисовала с раннего детства, сказались гены двух знаменитых фамилий. Окончив женскую гимназию, она поступила в художественную школу, основанную княгиней М.К. Тенишевой. Училась живописи в мастерской у художника-портретиста О.Э. Браза и в парижской студии Академия де ла ГрандШомьер.
В 1905 году Зинаида Лансере выйдет замуж за студента Бориса Серебрякова (позднее железнодорожного инженера), примет его фамилию и проживет с ним 14 лет невероятно счастливой семейной жизни.
Шумную славу принес Серебряковой автопортрет «За туалетом» (1909), впервые показанный на большой выставке организованной «Миром Искусств». «Улыбкой во весь рот» назвал эту работу А.Бенуа, отметивший блестящее мастерство и удивительно радостное настроение картины.
Работу дебютантки приобрела Третьяковская Галерея. За автопортретом последовали «Купальщица» (1911), портрет матери «Екатерина Лансере» (1912), находящиеся теперь в коллекции Русского музея.
С 1914 по 1917 годы творчество Зинаиды Серебряковой переживало период расцвета. В эти годы она пишет серию работ, посвященных теме народной жизни, русской деревне.
В послереволюционные годы личная трагедия изменила жизнь художницы. В 1919 году умер ее любимый муж. Оставшись вдовой с четырьмя маленькими детьми, она с трудом находила заработок, хотя продолжала много работать.
Ею создан в эти годы ряд портретов, натюрмортов, композиций на тему балета. Попытка обрести материальное благополучие была сделана ею в 1924 году. Она уезжает в Париж в надежде получить заказы, устроить выставку, продать картины и вернуться.
Однако ей не суждено было вновь увидеть Россию.
Двое детей художницы так и остались в России, а старшие Александр и Екатерина приехали к матери в 1925 и 1928 годах. В 1960 году после 36 лет разлуки, ее посещает дочь Татьяна (Тата), ставшая театральным художником во МХАТе.
В Париже Зинаиде Серебряковой не удавалось избавиться от нужды и здесь жизнь оставалась нелегкой. В 1920-1930 годах состоялось несколько персональных выставок в Париже.
Во французской печати ее называли «одной из самых замечательных русских художниц эпохи», но эти благожелательные отзывы тонули в море статей, рекламирующих модное абстрактное искусство.
Мастерство Серебряковой казалось устаревшим и ее работы крайне редко приобретались на выставках.
Серебрякова много путешествует. Две поездки в Марокко в 1928 и 1932 годах позволили окунуться на время в новую для нее атмосферу жизни Востока. Она создает 60 картин арабских женщин, африканцев в ярких тюрбанах. На выставке в Марокко ее картины пользовались громадным спросом. Художница впервые получила от продажи картин большие деньги -10 тысяч франков.
Зинаида Серебрякова умерла в возрасте 82 лет в Париже 19 сентября 1967 года.
В 1966 году большие выставки ее работ были показаны в Москве, Ленинграде и Киеве. Русский музей приобрел 21 картину художницы. Теперь ее картины сравнивают с Боттичелли и Ренуаром.
Зинаида Серебрякова. Марокканская серия, 1928-1932:
1. Фес, Марокко, 1932
2. Стены и башни. Марракеш. Марокко, 1928
3. Вид с террасы на горы атласа. Марракеш. Марокко, 1928
4. Фес. Площадь Баб-Декакен, 1932
5. Марракеш, 1932
6. Сефру, Крыши города, Марокко, 1932
7. Уличная сценка в Марракеше, Марокко, 1932
8. Фонтан. Фес, 1932
9. Три марокканки, 1928
10. Две марокканки, 1932
11. Девочка в розовом, 1932
12. Молодая марокканка в профиль, 1932
13. Водонос, 1928
14. Студент-марокканец из Феса, 1932
15. Марокканец в зеленом, 1932
16. Еврейская девушка из Сефру, 1932
17. Марракеш. Задумчивый человек, 1932
18. Негр в коричневой накидке, 1932
19. Марокканец в бурнусе, 1932
20. Солдат-сенегалец, 1928
21. Два молодых марокканца, 1928
22. Морокканец в синем, 1932
23. Мальчик-музыкант, 1928
24. Марокканка в белом, 1928
25. Женщина, открывающая чадру, 1928
26. Марокканская еврейка. Фес, 1932
27. Молодая сидящая марокканка, 1928
28. Марокканка
29. Марокканка в желтом с ребенком, 1932
30. Марокканка в чадре с ребенком, 1928
31. Жасмин и Бельхер, 1932
32. Негритянские дети, 1928
33. Марокканка в розовом, 1932
34. Марокканка в розовом платье, 1932
35. Марокканка в белом, 1932
36. Женщина в белом головном уборе, 1928
37. Обнаженная марокканка в розовом, 1928
38. Лежащая марокканка, 1932
39. Отдыхающая негритянка, 1928
40. Девушка с востока, 1928
41. Марокканская девушка, Марракеш, Марокко, 1932
42. Марракеш. В дверях, 1928
Источник: http://eaculture.ru/gallery/1252
Алеша Локис. Новости
Зинаида Серебрякова. «Спящая девочка». Изображение: Sotheby's
На торгах Sotheby’s 2 июня, посвященных русскому искусству, был установлен рекорд стоимости на произведения Зинаиды Серебряковой. Её картина «Спящая девочка» (1923) ушла с молотка за 5,9 миллиона долларов — при том, что оценивалась в 600–900 тысяч долларов…
Картина Серебряковой была продана по телефону. Имя покупателя не сообщается.
«Спящая девочка» — одна из последних работ Зинаиды Серебряковой, участницы объединения «Мир искусства», которая была написана в России. После этого художница переехала во Францию. Работа выставлялась в Нью-Йорке в 1924 году, где её купил за 500 долларов Борис Бахметьев.
На торгах Sotheby’s 2 июня не смогли продать картину «Волга в окрестностях Юрьевца» Алексея Саврасова, которая была топ-лотом аукциона. Кроме того, по запросу российского отделения Интерпола с торгов была снята картина Ивана Айвазовского «Вечер в Каире».
Источник
Рисовать много, забывая обо всём, она начала в юном возрасте. Любимое детское увлечение стало призванием. Да и не могла Зина не стать художником, — её путь, казалось, был предопределен с рождения: девочка росла в семье, где все были творческими личностями.
Дед и прадед были признанными архитекторами, отец Евгений Лансере — скульптором, живописью занималась и мать Екатерина Николаевна, сестра известного критика и художника Александра Бенуа. В духовно возвышенной атмосфере семьи Бенуа Зина оказалась с двухлетнего возраста: от чахотки умер отец, и мать со всеми детьми возвратилась в отчий дом в Петербург.
В доме была особая обстановка, младшие представители семьи постоянно слышали разговоры о высоком назначении искусства и художника, посещали Эрмитаж, театры и выставки. Зина по несколько раз перечитывала редкие книги по искусству из огромной домашней библиотеки. Все родные занимались творческой работой: рисовали, ходили на этюды.
Повзрослев, Зина работала в студии под руководством знаменитого живописца Ильи Репина.
Ученица талантливо копировала эрмитажные полотна, и очень ценила это занятие, ведь и работы старых мастеров кисти её многому учили.
21-летняя Зинаида, уже замужняя дама, училась живописи в Париже, куда в октябре 1905 года она уехала вместе с матерью. Вскоре к ним присоединился муж художницы Борис Серебряков, инженер-путеец.
Серебряков Борис Анатольевич (около 1905)
Они приходились друг другу близкими родственниками — двоюродными братом и сестрой, поэтому за своё счастье пришлось побороться, так как родные препятствовали браку между кровными родственниками.
После Франции молодая художница лето и осень обычно проводила под Харьковом в семейном имении Нескучном — писала этюды крестьянок, а на зиму уезжала в Петербург. Счастливым для творческого развития Зинаиды стал 1909 год, когда она подольше задержалась в имении. Наступила ранняя зима, сад, поля, дороги занесло снегом, и работу с написанием этюдов пришлось прервать.
В одно солнечное утро у художницы родился замысел написания картины, принесший вскоре известность — автопортрет «За туалетом». Проснувшись, Зинаида полюбовалась природой из окна, подошла к зеркалу.
Отвела в сторону густые тёмные волосы, взмахнула гребнем и замерла. В зеркале отражалось её лицо, которое светилось покоем и счастьем. Художница вдруг почувствовала желание написать своё отражение.
Зинаида Евгеньевна Серебрякова. 1884 — 1967
«Разноцветные флакончики, булавки, бусы, уголок белоснежной постели, подсвечники с длинными, стройными свечами, деревенский, с кувшинами и тазиками, рукомойник. И себя в белой, сбившейся с плеча, рубашке, с лёгким детским румянцем на щеках и ясной улыбкой. В общем, такой, какой она и была на самом деле и немножко хотела бы быть»,
— так описывает этот самый известный портрет художницы научный сотрудник Эрмитажа В. Леняшин.
Получился не традиционный автопортрет, а жанровая сцена, рассказ об одном счастливом утре молодой женщины. Его широкая публика увидела на выставке Союза русских художников зимой 1910 года. Картина Серебряковой висела рядом с картинами Серова, Кустодиева, Врубеля. Она не затерялась среди полотен признанных мастеров, более того — работу дебютантки приобрела Третьяковская галерея.
С картины «За туалетом» и началась известность русской художницы Зинаиды Серебряковой.
Зинаида Серебрякова За завтраком 1914 г.
Тата и Катя (У зеркала) 1917
Зинаида Серебрякова. На террасе в Харькове 1919
Зинаида встретила Октябрьскую революцию в родном имении Нескучном. Её жизнь внезапно переменилась. В 1919 году умирает от тифа её муж Борис. Она остаётся с четырьмя детьми и больной матерью без средств к существованию. Голод. Запасы Нескучного разграблены. Нет масляных красок — приходится перейти на уголь и карандаш. В это время она рисует своё самое трагическое произведение — «Карточный домик», показывающее всех четверых осиротевших детей.
Серебряковы Женя, Саша, Таня и Катя (карточный домик, 1919)
Она отказывается перейти на популярный у Советов футуристический стиль или рисовать портреты комиссаров, однако находит работу в Харьковском археологическом музее, где выполняет карандашные наброски экспонатов.
Автопортрет с дочерьми. 1921
Девочки у рояля. 1922
Обнаженная девочка 1922
Девочки сильфиды. Балет Шопениана 1924
Осенью 1924 Серебрякова выезжает в Париж, получив заказ на большое декоративное панно. Она собиралась вернуться в Россию, где остались её мать и дети. Однако вернуться ей не удалось, и она оказывается оторванной от Родины и детей (двух детей — Александра и Екатерину — удалось к ней послать). Все те небольшие деньги, которые ей удаётся заработать, она отправляет обратно в Россию. Проживает она в это время по Нансеновскому паспорту и лишь в 1947 получает французское гражданство.
В 1920-30-х состоялось несколько персональных выставок Зинаиды Серебряковой в Париже.
Во французской печати её называли «одной из самых замечательных русских художниц эпохи», но эти благожелательные отзывы тонули в море статей, рекламирующих модное тогда абстрактное искусство, которое сильно влияло на вкусы общества.
Мастерство Серебряковой многим казалось устаревшим, и её работы крайне редко приобретались на выставках. «Если сравнить настоящее время, беспомощное (во всём) в искусстве, с прежними веками, то ведь всё никуда не годится, а всё-таки мы продолжаем рисовать», — удивлялась собственной выносливости художница.
Бездарные полотна и их авторы, ничего общего не имевшие с настоящим искусством, раздражали её. Поражала и публика, не способная отличить прекрасное от дурного — в театре, музыке, литературе.
«Жизнь представляется мне теперь бессмысленной суетой и ложью — уж очень засорены сейчас у всех мозги, и нет теперь ничего священного на свете, всё загублено, развенчано, попрано в грязь», — писала художница.
…В середине 30-х годов Зинаида Евгеньевна Серебрякова собиралась вернуться на родину. Но, оказалось, не судьба: сначала затянулось оформление документов, потом переезд сделала невозможным Вторая мировая война и оккупация Парижа.
После войны дети и русские художники звали её вернуться, но старая художница была уже тяжело больна и после двух перенесённых операций на переезд не решилась. Да и сына и дочь, тоже ставших художниками, не хотела покидать за границей.
«Вообще я часто раскаиваюсь, что заехала так безнадёжно далеко от своих», — писала она ещё в 1926 году.
И с горечью подводила итог прожитому: «Ничего из моей жизни здесь не вышло, и я часто думаю, что сделала непоправимую вещь, оторвавшись от почвы…».
З. Е. Серебрякова умерла в 82 года в Париже, в сентябре 1967 года.
За несколько лет до смерти друзья и дети художницы устроили в России выставку, и для многих — не только соотечественников — она стала открытием подлинного русского таланта.
http://people.passion.ru/velikie-lyudi/prochie/zapretnaya-lyubov-genialnoi-khudozhnitsy-zinaida-serebryakova.htm
Существуют ещё живописные полотна Зинаиды Серебряковой, где ей позировала одна и та же девочка — дочка художницы, Катя.
Екатери́на Бори́совна Серебряко́ва (фр. Catherine Serebriakoff; 28 июня 1913, Нескучное, Харьковская губерния — 26 августа 2014, Париж) — французская художница российского происхождения, младшая дочь Зинаиды Серебряковой.
Катя в голубом у елки. 1922
Екатерина Серебрякова родилась в семейном имении в селе Нескучное (Харьковская губерния). В 1918 году её отец был арестован и через год умер от сыпного тифа. В одиннадцатилетнем возрасте в 1924 году с братом переехала в Париж, где уже жила её мать. Во Франции она вместе со старшим братом Александром занималась изготовлением макетов интерьеров. Причём брат определял планы интерьеров, а Екатерина занималась мелкими деталями. Кроме того, она писала акварели пейзажей Франции, Швейцарии, Англии, а также акварели птиц, цветов и натюрмортов. После смерти матери она стала основателем Фонда Зинаиды Серебряковой и его почётным президентом.
Дочка Катя с куклами. 1923
Катя с натюрмортом. 1923
Катя у кухонного стола. 1923
На кухне. Портрет Кати. 1923
Серебрякова Екатерина Борисовна (портрет дочери Кати, 1929)
Катя на террасе. 1930
Спящая Катя. 1945
Скончалась в Париже, похоронена на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.
Катюша на одеяле. 1923
108.07.2014 • Мизулина (Гость)
АААА! педофилия!!!
208.07.2014 • Милонов (Гость)
Арестовать!
308.07.2014 • Хор толпы (Гость)
Художницу — в Сибирь! Картины — сжечь!
Музей — бульдозером сровнять!
410.07.2014 • Худяков, депутат (Гость)
Предлагаю эту картину увековечить на сторублевой купюре.
Лежащая обнаженная Катя. 1923
123.10.2013 • зритель (Гость)
10-летняя Венера прелестна
Безусловно, тот факт, что покупатель «Спящей девочки» пожелал остаться неизвестным, — это повод для размышлений. И дело тут, как нам кажется, не в том, что ценитель выложил шесть лимонов зелени, а в том, что он не пожалел их за оригинал десятилетней Кати Серебряковой!
Для нас же, ценителей джипегов шириною в 500 пикселов, есть повод провести очередной опрос:
Источник: http://blog.alokis.com/2015/06/10/povod-dlya-razmyshlenij-spyashhaya-devochka-serebryakovoj-prodana-za-rekordnuyu-summu/
Афиша Воздух: Зинаида Серебрякова в Третьяковке: путеводитель по выставке – Архив
«Булочница с улицы Лепик», 1927
Зинаида Серебрякова происходила из большой и разветвленной творческой семьи Бенуа-Лансере. Ее отцом был скульптор Евгений Лансере, а матерью — сестра художника Александра Бенуа.
У нее не было полноценного художественного образования, но тесное общение с художниками объединения «Мир искусства» и семейная традиция привели к тому, что у Серебряковой просто не было другого пути, кроме как стать художником.
Зинаида Серебрякова придала масштаб искусству, выросшему из домашних спектаклей и любительских акварелей, и почти сразу же прославилась. Вещи с ее первой выставки были приобретены в коллекцию Третьяковской галереи — в частности, известный автопортрет перед зеркалом.
«Портрет Екатерины», 1929
Серебрякова уехала из России в 1924 году. После революции ее родное имение Нескучное, где художница родилась и написала свои лучшие работы, было разорено, а в 1919 году умер от тифа ее муж, Борис Серебряков.
Она с четырьмя детьми и матерью переехала в Петербург, а в 1924 году по совету своего дяди Александра Бенуа уехала в Париж в надежде на заказные работы. Заказы не шли, Серебряковой было тяжело одновременно работать и вести хозяйство.
Семья, желая поправить ее почти бедственное положение, отправила в Париж сына Александра, а потом и дочь Екатерину — для моральной и физической поддержки. Екатерина, изображенная на этой картине, приехала в Париж в конце 1928 года и жила с матерью во Франции.
Зинаида, Екатерина и Александр так и не вернулись в Россию, хотя изначально поездка планировалась как временная. Дети Серебряковой, выросшие в СССР, смогли увидеться с матерью только в начале 60-х годов, уже незадолго до ее смерти. Они тоже были художниками: Евгений — архитектором и реставратором, Татьяна — театральным художником.
«Марокканка, сидящая на площади в Марракеше», 1928
Самым успешным в творчестве Серебряковой после отъезда из России можно считать марокканский период. Она два раза посещала Марокко — в 1928–1929-м, а затем в 1932 году. Это были счастливые поездки, во время которых художница могла отвлечься от необходимости постоянно искать заработок и посвящала все свое время работе с незнакомой натурой.
Солнце, новые яркие краски, экзотический мир и необычные лица приводили ее, очевидно, в радостное возбуждение. За время поездок она выполнила огромное число листов в технике темперы и пастели.
Успешной работе сопутствовали некоторые трудности, поскольку восточный мир не склонен позировать или терпеть художника на улице, а Серебрякова вообще была человеком очень стеснительным и не любила работать в оживленных местах.
«Девушка в розовом. Марракеш», 1932
Марокканские поездки оказались очень удачными. Взгляд европейца на колониальную страну был интересен французским зрителям, и выставки, устроенные по мотивам этих поездок, пользовались большим успехом. Ее пастели и работы темперой из Марокко — это быстро сделанные вещи, но очень эмоциональные и живые.
Важно, что в серебряковском восприятии марроканской натуры совершенно не было ориентации на народный орнамент — того, что иногда привлекает западных художников на востоке. У нее даже нет особенных этнографических деталей, марокканки для нее важны не как экзотические гаремные красавицы, а как колоритные натурщицы.
На выставке в Инженерном корпусе многие марокканские работы показаны впервые.
«Обнаженная», 1931
Во французский период в творчестве Серебряковой появилось новое качество — воздушное восприятие, которое идет от импрессионистической традиции.
Она принадлежала к тому типу художников, которые могут работать только с натурой, однако нанимать натурщиц в Париже было неудобно и дорого, и большинство «Обнаженных» она писала со своей дочери Екатерины. Дети вообще были ее главными натурщиками.
На выставке много их портретов, сами они впоследствии тоже стали художниками. У всех людей, которых писала Серебрякова, было «единое лицо», как его назвал искусствовед Сергей Эрнст.
Это лицо, в котором соединились ее собственные черты, вроде миндалевидных глаз, и черты ее детей и родственников. Даже когда Серебрякова писала заказные портреты, она все равно придавала лицам заказчиков сходство со своей семьей.
«Портрет Александра в карнавальном костюме», 1952
На этом портрете сын Зинаиды Серебряковой Александр изображен в маскарадном костюме. «Портрет Александра…» она написала, когда Серебрякова пригласили рисовать портреты участников венецианского карнавала. Тема маскарада никогда не была главной в творчестве Серебряковой, в отличие от ее родственников из «Мира искусства», но у нее был знаменитый автопортрет 1911 года в костюме Пьеро.
«Русская баня» (центральная часть триптиха), 1926
Творчество Серебряковой в первые годы эмиграции было в основном посвящено темам, которые волновали ее в период жизни в Нескучном и в Петербурге и переехали с ней по инерции во Францию. Например, изображение девушек в бане — прямой наследник знаменитого полотна 1913 года из Русского музея.
Серебрякова как классический художник тяготела к обнаженной женской фигуре.
Сцена в бане связана с воспоминаниями о России, потому что впоследствии Серебрякова уже мало рисовала бани и купальщиц, ее восприятие женского тела все больше приближалось к французской традиции: ню, обнаженные в кровати, спящая на пляже, словом, этюдный жанр.
Александр Серебряков. «Усадьба Дичли. Внешний вид», 1948
Дети Серебряковой работали в редком жанре акварельной или гуашной миниатюры в традициях русского искусства начала XIX века. Рисовали дворцы и натюрморты, иногда — оптические иллюзии. Это было домашнее творчество, которое стало востребовано во Франции среди коллекционеров.
Александр мастерски рисовал на заказ виды поместий и даже писал по воспоминаниям русские усадьбы, к тому моменту уже национализированные большевиками. Среди его работ есть и изображение усадьбы Нескучное, где он родился, но на этой выставке он отсутствует.
Жанр документального бытописания с точностью архитектурных деталей и предметной среды был, можно сказать, его изобретением. Для Франции того времени это было в новинку.
Екатерина Серебрякова. «Сад дворца Бельвю в Швейцарии», 1956
Нынешняя выставка в Третьяковской галерее смогла состояться благодаря Екатерине Серебряковой, которой в этом году исполнилось 100 лет. Помимо того, что она сохраняла работы своей матери, Екатерина сама рисовала небольшие по формату работы, чаще всего виды усадеб и парков или интерьеры дворцов.
На рисунке изображен швейцарский парк Бельвю в английском стиле. В Швейцарии жили родственники Серебряковой, и Зинаида с Екатериной и Александром их часто навещали. Помимо портретов интерьеров и садов Екатерина Борисовна делала еще и коробки с трехмерными макетами, которые она раскрашивала вручную.
Эти модели ей тоже заказывали хозяева дворцов.
Екатерина Серебрякова. «Птицы», 1955
Владельцы поместий заказывали картины собак, интерьеров и парков — это запечатлевалось для истории, и изображениями с ними украшались те же дворцы.
Иногда сами владельцы этих интерьеров писали картины своих гостиных или натюрморты — в примитивной, а иногда и в профессиональной манере.
В семье Серебряковых, Лансере и Бенуа эта традиция существовала издавна, поэтому она так легко возродилась у детей Серебряковой.
- Где Инженерный корпус
- Когда 14 февраля — 30 марта
- Билеты взрослые — 300 рублей, школьники и студенты — 150 рублей
Источник: https://daily.afisha.ru/archive/vozduh/art/putevoditel-po-vystavke-zinaidy-serebryakovoy/
Зинаида Серебрякова. Парижский период. Александр и Екатерина Серебряковы
В Третьяковской галерее в Инженерном корпусе открылась выставка Зинаиды Серебряковой (1864-1967), посвященная 130-летию со дня ее рождения, «Зинаида Серебрякова. Парижский период. Александр и Екатерина Серебряковы».
Автопортрет. 1930
Зинаида Серебрякова — воспитание и окружение
Зинаида Серебрякова родилась в имении Нескучное под Харьковом, и там прошли ее самые счастливые детские и юношеские годы.
Ее мир формировался в кругу большой дружной семьи творческих людей, определявших пути русского искусства. Ее родственники были архитекторами, художниками, скульпторами. Это была великая династия Бенуа-Лансере.
Отец Евгений Лансере был известным скульптором, дед Николай Бенуа – знаменитым архитектором.
Девушка на балконе (Катя). 1931
Недолгое обучение в частной школе княгини М.К.Тенишевой и в Академии Гранд-Шомьер в Париже дали ей навыки работы с натуры, а общение со «старыми мастерами» определило формы восприятия действительности.
Портрет Екатерины. 1929
Не смотря на то, что в экспозиции нет автопортрета Зинаиды Серебряковой «За туалетом», я его здесь представила, так как с него началась известность молодой художницы. Лицо – молодое, улыбающееся, полное любви к окружающему миру.
Автопортрет. За туалетом. 1910
Такой она впервые предстала перед публикой на VII выставке картин Союза русских художников в Петербурге в 1910 году. «Автопортрет. За туалетом» сразу же вместе с двумя другими ее работами был приобретен Советом Третьяковской галереи.
Портрет дамы в розовом. Ида Велан. 1926
Характерный миндалевидный разрез глаз, наследие итальянских предков, и черты французской утонченности, знакомые по многим автопортретам Зинаиды Серебряковой, портретам ее детей и родственников, воплотились перед нами, зрителями, в иконографический тип серебряковских портретов.
Обнаженная. 1931
Зинаида Серебрякова — личная жизнь
Зинаида счастлива в браке с Борисом Серебряковым, свадьба с которым состоялась 9 сентября 1905 года, несмотря на долгие мытарства из-за того, что Зинаида – римско-католического вероисповедания, а Борис – православный.
Борис – инженер-железнодорожник, с 1914 года он начальник изыскательской партии на строительстве железной дороги Иркутск – Бодайбо. Когда они находятся далеко друг от друга, у Зинаиды плохое настроение и работа валится из рук.
Александр в карнавальном костюме. 1952
У них рождается четверо детей, Евгений (1906), Александр (1907), Татьяна (1912) и Екатерина (1913).
Портрет сына Сергея Прокофьева Святослава. 1927
Драматические события Октябрьской революции, смерть мужа от тифа, разорение родовой усадьбы Нескучное, отсутствие средств и забота о детях стали причиной отъезда Зинаиды Серебряковой в 1924 году во Францию в надежде на заработок. Поезда планировалась временная, но оказалась навсегда. Уехала она одна, без детей, и с нетерпением ждала их приезда.
Булочница. 1931
Неустроенность эмигрантской жизни, отсутствие заказов, разлука с семьей – это был тяжелый этап жизни художницы. В июле 1925 года к матери в Париж приезжает Александр, а в 1928 году – 15-летняя Екатерина.
Спящая обнаженная (Катя). 1933
На выставке «Зинаида Серебрякова. Парижский период. Александр и Екатерина Серебряковы» более семидесяти произведений художницы, созданных за пределами России. Они поражают светом, цветом и живостью. Французский период Серебряковой органично продолжает предыдущий этап ее творчества.
Русская баня Триптих (центральная часть). 1926
Цельность художественного мышления позволила ей в самые трудные годы сохранить свою самобытность. С карандашом и кистью в руках Зинаида Серебрякова вновь обретала душевный подъем и радостный взгляд на окружающий ее мир.
Муся Бутакова-Евреинова. 1931
Художница обладала врожденной застенчивостью, стесняясь внимания окружающих ее незнакомых людей. Поэтому сеансы ее были кратки, а рисунки – почти всегда наброски. Она стала работать преимущественно пастелью и темперой, стремясь к быстроте исполнения, и достигла в этой технике мастерства и виртуозности.
Марокканка с ребенком на руках. 1932
Девушка в розовом. Марракеш.1932
Среди произведений французского периода особое значение имеет цикл марокканских работ, исполненных в 1928 и 1932 годах во время поездок в Марокко. Это было погружение в совершенно новый для нее экзотический мир северной Африки, освоение новой натуры.
Сидящая марокканка. 1928
За годы жизни во Франции Серебрякова выставлялась неоднократно в Париже, Брюсселе и Антверпене. Она также представляла свои работы на выставках русских художников-эмигрантов в Риге, Праге, Белграде, Берлине. В России же ее французские работы были совершенно неизвестны.
Торговка овощами в Ницце. 1931
В 1986 году Третьяковской галереей была открыта большая ретроспективная выставка, посвященная 100-летию со дня рождения Зинаиды Серебряковой. Выставка «Зинаида Серебрякова. Парижский период. Александр и Екатерина Серебряковы» целиком посвящена французскому периоду и на ней впервые показаны произведения, хранящиеся в парижской мастерской и ранее не выставлявшиеся в России.
Корзина с цветами. 1934
Особенностью этой выставки являются работы детей Зинаиды Серебряковой – Александра и Екатерины, живших с ней в Париже и ставшими художниками в атмосфере ее мастерской. Оба обладали удивительным даром миниатюристов в изображении исторических и современных интерьеров и владели сложнейшими навыками акварельной техники.
Александр Серебряков. Усадьба Дичли. Внешний вид, 1948
Александр умер в 1995 году и похоронен вместе с матерью на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Екатерина Серебрякова. Сад дворца Бельвю в Швейцарии, 1956
По инициативе Екатерины во Франции был создан Фонд, в собственность которого перешло большое количество наиболее значительных работ Зинаиды Серебряковой. В августе 2013 года Екатерине Борисовне исполнилось 100 лет. Она является почетным президентом Фонда.
Екатерина Серебрякова. Птицы, 1955
Татьяна, старшая дочь художницы, смогла увидеть мать в Париже только после 36-летней разлуки, в 1960 году. Татьяна стала театральным художником во МХАТе. Евгений Борисович Серебряков стал архитектором, реставратором. После окончания Великой Отечественной войны он восстанавливал архитектурные памятники в Петергофе. Свою мать увидел только в 1966 году в Париже, незадолго до ее смерти.
Зинаида Серебрякова. Овощи в корзине. 1930-е
Выставка «Зинаида Серебрякова. Парижский период. Александр и Екатерина Серебряковы» будет открыта до тридцатого марта 2014 года.
Зинаида Серебрякова. Портрет графини Зубовой. 1939
Зинаида Серебрякова. Портрет Елены Браславской.1934
Зинаида Серебрякова. Портрет танцовщицы Иветт Шовире. 1962
Адрес Инженерного корпуса Государственной Третьяковской Галереи: Лаврушинский переулок, дом 12. Режим работы Инженерного корпуса: вторник, среда, суббота, воскресенье — с 10.00 до 18.00 четверг, пятница — с 10.00 до 21.00 выходной – понедельник Цена билета 300 рублей, льготный билет 120 рублей.
Источник: https://valentina-site.ru/russkie-hudojzniki/zinaida-serebryakova-parizhskiy-period-aleksandr-i-ekaterina-serebryakovyi
Впечатления от выставки Зинаиды Серебряковой в Третьяковке
С большим удовольствием посетила на этой неделе выставку «Зинаида Серебрякова. Парижский период. Александр и Екатерина Серебряковы». Творчество этой талантливой художницы погружает нас в жизнь, позволяет видеть нюансы и глубоко реагировать на духовность, потому что она сама жила этим.
Необычайно эмоциональная по натуре, она остро реагировала на все, что происходило вокруг, близко к сердцу принимала горе и радость. Современники отмечали ее поразительно искреннее отношение к людям, событиям, она живо отзывалась на просьбы, ценила в людях доброту, восхищалась всем красивым, ненавидела зло.
И все это она изображала на своих картинах, живое и пульсирующее.Особенно меня тронули несколько ее картин, про которых я хочу написать, также расскажу мои впечатления о марокканском периоде в ее творчестве и немного о ранних произведениях.
К сожалению, мобильник не смог передать то буйство красок или нежность, полупрозрачность тонов, царящие на полотнах.
Слушаем и проникаемся http://music.yandex.ru/#!/album/961440
Бретань. Камара, 1925
Мы можем ощутить эти легкие, размашистые мазки, где широкие поверхности, яркая лазурь моря, искрящиеся волны – все заставляет дышать ровно и размеренно, навевая спокойствие и внутреннюю наполненность от созерцания красоты природного ландшафта.
Анеи, 1933
Довлеющий мутный зелено-коричневый колорит, словно зажатые тисками дома и болотная зелень воды – создают впечатление чего-то подавляющего, застарелого, здесь нет возможности дышать, только глотать ртом воздух. А красные цветы, белые простыни привносят нотку тихой грусти, разбавляя общий колорит.
Портрет танцовщицы Иветт Шовирэ, 1962
Кажется можно ощутить эту легкость, воздушность платья, где перья колеблются, повторяя саму фактуру, и изящество молодого тела, но при этом девушка такая земная со здоровым румянцем на щеках и ярко-красными губами. Лицо у нее открытое, кажется, что так и дышит тихим счастьем.
Корзина с цветами, 1934
Цветы ярко вспыхивают на полотне, словно вторя буйству красок в природе. Если прислушаться к своему телу, то осознаешь, насколько трудно дышать из-за этого густого сплетения листьев, цветов, собранных в большую охапку, словно ты долго бегал по лугу, собирая эти цветы, что так сильно устал и отдышаться уже не можешь.
Портрет Елены Браславской, 1934
Сильная, тягучая энергия исходит от картины. Ощущение тяжелого женского тела за счет густых красок, создающих это впечатление тяжести. Темно-синий цвет вызывает ощущение царственного величия в сочетании с прохладным голубым.
Сначала мы видим белый цвет на платье, потом и его, чуть погодя замечаем темно-синие отсветы в волосах и на руке, а ярко-голубое кольцо на пальце завершает гармоничный образ, кроме того розоватые блики по краям картины сочетаются с тоном кожи, а белая деталь платья с вкраплениями розового, зеленого, что успокаивает и рассеивает наше внимание.
На пляже, 1927
Сразу обращает на себя внимание крупное, сильное, здоровое тело девушки на переднем плане. Она лежит, отвернувшись со спокойным выражением лица, выглядит спящей, а ее расслабленное тело с бессильно повисшей рукой, подогнутой ногой и спустившимся с плечика лямки майки, радостно отдыхает. На заднем плане еще одна девушка, меньше по размерам, поскольку лежит в отдалении.
Она повернута к нам спиной. Картина навевает покой и безмятежность, умиротворение в такой погожий день. Холодный голубой цвет одежды у спящей девушки, ее одеяла, воды и бликов на шапочке у другой девушки, словно говорит нам о кристальной утренней свежести, а также оттеняет красивое молодое женское тело в его чистоте и невинности.
Булочница с улицы Лепик, 1927
Гордость, достоинство, ироничность, игривость и даже напускная бравада, об этом говорит ее выражение лица и руки в боках. Все в ней дышит здоровьем и любовью к своей профессии.
Колорит теплый от светло-желтого до коричневого тона переходящего в темно-бордовый и зеленоватый, по-домашнему уютный, располагающий к себе. Все эти нюансы создают атмосферу человека, занятого рабочим трудом.
Женщина печет сдобу, поэтому мы видим, что почти весь передний план отведен под разного вида выпечку, сделанную с любовью. И над ней возвышается величественная фигура булочницы.
Спящая обнаженная (Катя), 1933
Первое, что бросается в глаза – молодое, упругое тело с налитыми грудями, которое занимает все пространство по горизонтали. Она безмятежно спит, бессильно свесив руки, также устало опустились рукава ее халата, клубясь и паря, обнажая красивое тело.
Цветовой колорит фона вторит этому сонному царству, извиваясь и обвиваясь, эффектно оттеняя тело, и даже пряди ее волос.
Ярко красные, темно-синие, бирюзовые, бордовые, оранжевые мазки переносят нас в совсем другой мир, мир сновидений, где все призрачно и колеблется, от этого и мазки такие волнующиеся и девушка отвернулась от нас, пребывая в этом параллельном мире.
Лежащая обнаженная, 1945
И здесь мы видим тот же сюжет и прием, когда тело девушки занимает собой все пространство, сразу обращая на себя внимание. Но здесь оно не расслаблено, а напряжено, мы можем судить об этом по ее выпяченным лопаткам и гибкой линии спины.
Размеренные ритмы внушают нам спокойствие и достоинство. От холодного голубого простыни, обоев, подтона в одеяле и на ее теле веет чистотой, свежестью. А пикантный бирюзовый колорит подушки и малиновые крапинки на обоях прекрасно гармонируют с голубым.
Кажется, что она словно парит в ореоле облака.
Русская баня (триптих), 1926
Ох, как же меня порадовали эти картины! Прям ощущаешь эту пульсацию жизни, русский задор, радость молодости. Гимн женской красоте, женственности!Тела девушек переданы очень реалистично, занимая собой все пространство. Картины большие, за счет этого тела кажутся еще более крупными, чем они есть, не покидает ощущение пышущего здоровьем организма.
На первом полотне обращаешь внимание на румянец на щеках, красноватые отблески тела, стыдливо опущенные глаза, нарочито нагловатую позу.
В композиции на следующей картине триптиха, мы видим девушку, которая изображена к нам боком, и сразу становятся заметны ее красивые длинные волосы, затем глаз плавно перемещается на яркий блик в воде, зеленый веник в руках у девушки, и уходит вдаль к другим моющимся девушкам, позволяя внимательно рассмотреть и насладиться нагим телом прелестниц.
Интересный повествовательный характер, на первой картине девушка закрыта, она стоит прямо, но не смотрит на нас и прикрывается рукой, на второй она довольно прикрыла глаза. А на третьей – повернувшись к нам спиной, кидает игривый взгляд на зрителя, как бы спрашивая: «Не хочешь ли присоединиться?» или «Доволен увиденным?»
Виноград, 1936
Яркий, лучистый цвет плодов и земли. Дыхание немного сдавленное из-за густого скопления, ты словно ощущаешь исходящий пар от земли, когда все внутри растет и вызревает, просясь наружу, все оживает, принося свои плоды.
Но в тоже время ощущаешь влагу, упругость плодов, силу листьев под разлитым голубым небом с лучистым солнцем, дающим жизнь.
Цвета взрываются, а колорит земли успокаивает сочетанием коричнево-зелено-красного, столкновение холодных и теплых тонов вызывает трепет внутри, ощущение рая и вечной жизни.
Торговка овощами в Ницце, 1931
Налитые формы тела женщины прекрасно сочетаются с формами овощей, такие же сочные и спелые. Торговка улыбается, хотя и не расположена говорить, сидя в закрытой позе. Она словно отгородилась в своем мире ярких красок и крупных форм.
Цвет овощей приглушенный, матовый, что вторит цвету земли, которая и дает им жизнь. Темно-синий приглушенный цвет рубашки женщины с такими же всполохами в волосах и цветом глаз, прекрасно сочетается с общим колоритом картины.
Терраса в Коллиуре, 1930
Свежесть, ощущение пространства, простора, яркости солнечного дня, жизни во всех ее проявлениях. Радостное настроение придает сочетание ярких красок оранжевой, сочной зеленой, синей, а теплые и холодные цвета вносят оживление в полотно.Не могла не показать этого прелестного мальчика.
Сколько здесь светлого чувства, он словно излучает добрый, теплый свет, исходящий от его фигуры и невинного личика, золотистых волос, лучезарной улыбке, сияющим глазам.
Гамма передана очень мягко и нежно, едва касаясь поверхности картины, от этого вздох и ты взлетаешь, плавно паря где-то под небесами, тебе легко и спокойно на душе и хочется только плясать и делать разные несуразные вещи, которыми мы все в детстве занимались, например рисовать цветными мелками или карандашами, оттого и колорит рубашки выписан, словно мальчуган раскрасил себя цветом. А этот мягкий, кроткий жест детской ручки. Хочется любоваться-любоваться!
Слушаем на выбор: http://music.yandex.ru/#!/album/1707055 или http://music.yandex.ru/#!/artist/133195/tracks
Марокканская серия картин отличается грубостью линий, примитивной в своей простоте, как и сами люди, простые, радующиеся жизни и вместе с тем по-настоящему живые и теплые люди. Все это передается через яркую палитру, неожиданные сочетания.
Люди показаны через дымку в зареве раскаленного дня, поэтому воздушное пространство передается через призрачный холодный голубой подтон.Художница знакомит нас с увлекательным миром экзотической восточной страны, где все просто и близко к природе, а сами люди как часть природного ландшафта, не разрушающие, а созидающие.
Колорит и композиция смело вторят характерам персонажей и их сиюминутному настроению.Расслабленной лености…
Девушка в розовом. Марракеш, 1932
Честности и открытости
Черный марокканец в бурнусе. Марракеш, 1932
Спокойной задумчивости…
Марокканец в белой чалме, 1928
Ожиданию, внимательной сосредоточенности…
Марокканец в белом. Марракеш, 1932
Игривости молодости…
Молодой разносчик воды в Марракеше, 1928
Взрослому детству…
Марокканские дети. Жасмин и Бельхер, 1932
Мы можем полюбоваться на буйную растительность с яркими цветами и белоснежными домами, ничто не нарушает покой этого чарующего места.Дома не выделяются из общего вида природного ландшафта, поскольку они часть самой природы.
Достоинство, величие этого народа потрясает, в их фигуре сквозит гордость за свою нацию, свою страну в сочетании с наивностью, яркими красками праздника жизни.
Их традиционные одеяния белого цвет, как цвет домов, почти выбеленного на солнце песка пустыни на фоне кристальной чистоты раскаленного воздуха пребывает в гармонии.Они – простые, как и проста их жизнь – грубая, тяжелая, но радостная, счастливая, живая, полная задора, жажды приключений.
Все эти люди живут со своими характерами, они те. Кто не беспокоятся о деньгах и не думают о завтрашнем дне, ловя настоящий миг нашей быстротечной жизни, наслаждаясь ею даже в простых вещах, такой короткой, но такой радостной! Зачем грустить!
Мазки в тоже время грубы, размашисты, непредсказуемы. Фигуры едва прорисованы на фоне исчезающей дымки гористых холмов, где жмутся к друг другу очертания белых строений.Люди реальны, но неоднозначны.
Бородатый араб в капюшоне, 1932
Да и зачем подводить черту, ведь жизнь так непредсказуема!Произведения ее ранней живописи еще далеки от будущей образности, переходящей в живое участие, радость жизни и буйство красок, они еще очень близки к реальности.
Но даже здесь можно уловить талант великого колориста, ее пытливый ум, желание изображать жизнь во всех ее красках, потому что жизнь – богатая палитра, веселый праздник!
Источник: https://popova-artclass.livejournal.com/208334.html
Загрузка...
