Афиша Воздух: «Белая собака» Сэмюэля Фуллера – Архив
Фотография: Paramount Pictures
Начинающая голливудская актриса Джули (Кристи МакНикол) ночью сбивает на дороге белого пса, красивую немецкую овчарку. Она отвозит его к ветеринару и, поскольку хозяин не объявляется, забирает домой. Где, естественно, быстро к нему привязывается, тем более что живет одна, и пес спасает ее от насильника.
Однажды Джули берет его на съемки, и он набрасывается на ее партнершу по эпизоду, молодую афроамериканку.
Тогда девушка ведет собаку в «Ноев ковчег» — зверинец, где Кэрратерс (Берл Айвз) и Киз (Пол Уинфилд) дрессируют животных, от обезьян до львов, для работы в кино.
Ей объясняют, что эта овчарка — не просто белая собака, а так называемая белая собака, специально наученная атаковать чернокожих. Кэрратерс говорит, что с этим ничего не поделать и ее надо усыпить. Чернокожий Киз берется ее перевоспитать.
У «Белой собаки» («White Dog», 1982) длинная и болезненная история. В 1970 году Ромен Гари опубликовал на двух языках, французском и английском, одноименный роман — написанный от первого лица и, как часто бывало у писателя, cмешивающий выдуманные события с реальными в трудноопределимой пропорции.
По сюжету он, Ромен Гари, подбирает пса, называет его по-русски — Батька, а после того как Батька оказывается расистом, отдает его в питомник, где Киз, чернокожий мусульманин, переучивает его таким образом, что тот бросается на белых, в том числе едва не убивает самого Гари.
Вывод: расизм существует по обе стороны баррикад, агрессию можно искусственно привить, но невозможно потом искоренить — разве что направить в новое русло.
- Фотография: Paramount Pictures
- Фотография: Paramount Pictures
- Фотография: Paramount Pictures
- Фотография: Paramount Pictures
Притча о собаке, впрочем, быстро отходит на второй план книги. Действие разворачивается весной 1968-го: Гари тогда был женат на американке Джин Сиберг, звезде «На последнем дыхании», и мотался между Францией и Штатами. В Париже — волнения, в Америке убивают Мартина Лютера Кинга, обстановка накалена до предела.
Сиберг, как и многие в Голливуде, была гражданской активисткой и заигрывала, в частности, с «Черными пантерами».
Гари, при всем его гуманизме и интернационализме, это ужасно раздражало — и значительная часть романа посвящена критике кинозвезд, лицемерно, по мнению автора, поддерживающих борьбу чернокожих (в эпизоде появляется, например, Марлон Брандо), и критике самих чернокожих, которые этим пользуются.
Герой ворчит, произносит филиппики и через страницу хочет дать кому-нибудь по морде. Разумеется, «Белая собака» вызвала изрядный скандал. Излишне говорить, что сегодня за такое писателя бы просто съели: Уэльбек (или, скажем, Лимонов) по сравнению с Гари — Агния Барто.
Через несколько лет историей заинтересовалась студия Paramount. Кертису Хэнсону, в то время подающему надежды молодому автору, заказали сценарий. Ставить «Собаку» должен был Роман Поланский.
Но не успел: в силу известных обстоятельств ему срочно пришлось переехать во Францию. Прошло еще несколько лет — текст переписывался разными людьми, менялись режиссеры, но до дела так и не доходило.
Тем временем Джин Сиберг и Ромен Гари, уже давно расставшиеся, с разницей в полтора года покончили с собой.
- Фотография: Paramount Pictures
- Фотография: Paramount Pictures
- Фотография: Paramount Pictures
- Фотография: Paramount Pictures
Наконец, на сцене появился Сэмюэль Фуллер — великий режиссер, в 50-е и 60-е поставивший ряд этапных фильмов («Сорок ружей», «Шоковый коридор», «Голый поцелуй»), а к 1980 году вернувшийся в большое кино с «Большой красной единицей».
Фуллер с радостью взялся за картину — он, кроме прочего, прекрасно знал Гари, который в 50-е работал генконсулом Франции в Лос-Анджелесе: они были ровесниками, оба из семей еврейских эмигрантов из России, оба воевали. Фуллер и Хэнсон еще раз быстро переписали сценарий. От книги осталось не так много.
Ромен Гари превратился в старлетку — у нее есть бойфренд-сценарист, но это служебная роль (у героини, впрочем, инициалы Д.С., а у бойфренда — Р.Г.). Большая политика и критика голливудских нравов были выброшены, хотя лос-анджелесский фон остался.
Дрессировщик из черного радикала стал мирным антропологом — соответственно, изменилась развязка истории и, в общем-то, ее смысл.
Изменилась и страна. Влиятельная правозащитная организация под названием Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения сперва заранее осудила сам факт экранизации, потом прислала на съемки своего представителя.
Фуллер, ветеран Второй мировой и последовательный критик расизма, ужасно оскорбился и прогнал его. Когда фильм был закончен, НАСПЦН стала грозить студии бойкотом — и Paramount неожиданно сдала назад: вероятно, не только испугавшись скандала, но и не видя у картины больших коммерческих перспектив.
«Собака» с успехом прошла в паре европейских стран, но в американский прокат не попала — фильм толком увидели лишь четверть века спустя, в конце нулевых, когда отреставрированную версию выпустила на дисках Criterion Collection.
Фуллера так раздосадовали предательство студии и абсурдные обвинения в расизме, что он последовал за Поланским — переехал в Париж и больше не снял в Америке ни одного фильма.
«Если вам не нравятся фильмы Сэма Фуллера, вы не любите кино. Или по крайней мере его не понимаете», — пишет Мартин Скорсезе в предисловии к фуллеровским мемуарам.
Фуллер всю жизнь снимал фильмы категории «Б» в самом благородном значении этого термина — находя в бульварных сюжетах высокую драму, используя их как прикрытие для безапелляционных, конфликтных высказываний.
«Белая собака» в его версии стала выглядеть почти что эксплуатейшн-хоррором — но социальный и философский подтекст истории от этого не сдулся, а, наоборот, заиграл мускулами: «Челюсти» и «Моби Дик» друг другу нисколько не противоречат.
Чем ярче, грубее, прямолинейнее образ — тем лучше в конечном итоге он работает. Именно образы, а не сюжетные шероховатости, остаются в голове после фильма.
Огромный купол клетки, где дрессировщик бьется с псом под трагическую музыку Эннио Морриконе, — Фуллер хотел, чтобы они выглядели как римские гладиаторы. Церковь, в которой собака нападает на свою жертву под витражом с изображением Франциска Ассизского.
Или, наоборот, постер с R2-D2, в который хозяин кинозверинца кидает дротики-шприцы — поскольку пылесос со дня на день лишит его работы.
Самый броский повторяющийся кадр — конечно, окровавленная пасть белоснежной овчарки. Фуллер лишил пса имени, но взамен сделал его полноценным персонажем — центральным, в сущности, поскольку именно за его душу бьются остальные герои.
Мотив безумия, сквозной для всего творчества Фуллера, становится здесь на четыре лапы: пес, переставший понимать, чего от него хотят, теряет связь с реальностью — он, конечно, не только чудовище, но и жертва.
В этом, кстати, принципиальное отличие от «Челюстей»: многие сцены увидены как бы глазами собаки, порой буквально — камера то и дело начинает снимать с нижней точки.
С одной стороны, пес видит хозяйку — эту роль должна была играть Джоди Фостер, но заменившая ее МакНикол подошла прекрасно: девушка из тех, кому можно дать хоть 14, хоть 30 (ей было 19), она лучится невинной доброжелательностью. С другой — дрессировщика, чье благородное желание побороться с природой перерастает в опасную одержимость. Этот треугольник постепенно сжимается, пока не превращается в точку на гладиаторской арене. А та уже троится в растерянное многоточие.
Источник: https://daily.afisha.ru/archive/vozduh/cinema/belaya-sobaka-semyuelya-fullera/
Ромен Гари — Белая собака
Это была серая собака с бородавкой, похожей на мушку, справа от носа. Шерсть вокруг носа у нее была рыжеватой, как у заядлого курильщика на вывеске «Курящей собаки» — бара с табачным киоском, в Ницце, недалеко от лицея, где я учился.
Слегка склонив голову набок, она смотрела на меня напряженным и пристальным взглядом. Такой взгляд можно встретить в собачьем приюте, когда животные провожают вас глазами с невыносимой, тревожной надеждой. У нее была борцовская грудь, и сколько раз мне приходилось потом наблюдать, как старик Сэнди дразнил ее, а она просто наседала на докучливого пса, как бульдозер.
Это была немецкая овчарка.
Она появилась в моей жизни 17 февраля 1968 года в Беверли Хиллз. Я приехал к своей жене Джин Сиберг, которая снималась в каком-то фильме.
В тот день на Лос-Анджелес обрушился ливень неимоверной силы, как и большинство природных явлений в Америке, и за несколько минут превратил его в озерное поселение, по которому, захлебываясь, ползали полумертвые «кадиллаки».
Город принял тот нелепый вид используемой вопреки своему истинному назначению вещи, к которому нас уже давно приучили сюрреалисты. Я беспокоился о Сэнди: накануне тот отправился в холостяцкое путешествие по Сансет-стрит и все еще не возвратился.
Живя в атмосфере высокой нравственности, присущей нашей семье, Сэнди до четырех лет оставался девственником, пока ему не вскружила голову сучка Догени Драйва. Четыре года буржуазного воспитания и высокие моральные принципы в две секунды полетели коту под хвост. Сэнди — натура простоватая и легковерная: он не способен долго держать оборону в кинематографических кругах Голливуда.
Мы привезли из Парижа весь свой зверинец. У нас был бирманский кот Бруно и его подруга, сиамская кошка Мэй. На самом деле Мэй — кот, но мы, толком не знаю почему, всегда воспринимали его как существо женского пола, вероятно из-за той неиссякаемой нежности и ласки, которой он щедро оделял нас.
Еще были старая кошка Биппо, дикая и склонная к мизантропии, на любую попытку почесать за ушком отвечавшая ударом когтей, и тукан Билли-Билли, которого мы усыновили в Колумбии. И только недавно я отдал в частный зоопарк Джека Кэрратерса в Сан-Фернандо Вэлли великолепного семиметрового питона по имени Пит-Удушитель, на которого я тоже наткнулся в колумбийских дебрях.
Мне пришлось расстаться с Питом, так как друзья отказывались заботиться о нем, когда мне не сиделось на месте, и кожа, обтягивавшая меня, как будто вызывала приступы клаустрофобии — тут я начинал метаться с континента на континент в поисках кого-нибудь или чего-нибудь нового, даже не знаю чего.
Наверное, мне следует сразу сказать, что в этих гонках я не обрел иного — разве что чудесные мадрасские сигары, которые стали одной из самых приятных неожиданностей в моей жизни.
Время от времени я навещал своего питона. Я входил в специальный вольер, который Джек Кэрратерс выделил ему из уважения к писателям, садился напротив него поджав ноги, и мы долго смотрели друг на друга — оцепенело, с безграничным изумлением.
Ни один из нас не был в состоянии дать даже слабое объяснение тому, что с нами происходило, или передать другому возникавшие у него проблески понимания.
Оказаться в коже питона или, наоборот, человека — перевоплощение столь ошеломляющее, что взаимное смятение соединяло нас поистине братскими узами.
Иногда Пит изгибался треугольником — питоны не сворачиваются в клубок, а складываются, как угломер, — и тогда мне казалось, что это некий знак, который я должен истолковать. Позже я узнал, что питоны ведут себя так в момент опасности, и понял, что у нас с Питом-Удушителем действительно было кое-что общее: предельная осторожность в отношениях с людьми.
Около полудня, когда на улицах еще бушевали потоки воды, я услышал великолепный баритонный лай моей собаки. Сэнди — большой пес желтой масти, возможно, дальний потомок какого-нибудь датского дога, но от ливня и грязи его шерсть стала цвета шоколадной крошки.
Он стоял в дверях, опустив хвост и уткнув морду в порог, и с совершенством старого лицемера изображал постыдное возвращение и раскаяние блудного сына. Не знаю, сколько раз я запрещал ему шляться по ночам.
Погрозив пальцем и несколько раз повторив: «Bad dog!»[1], я уже приготовился вполне насладиться ролью полновластного хозяина, которого обожают и боятся, как вдруг моя собака деликатным кивком дала понять, что мы не одни. Сэнди привел с собой приятеля.
Это была немецкая овчарка лет шести-семи, с седеющей шерстью; прекрасное животное, производящее впечатление ума и силы. Я заметил, что на ней нет ошейника, — для породистой собаки это странно.
Я впустил своего мерзавца, но овчарка не уходила. Под дождем ее шерсть так намокла и склеилась, что она была похожа на тюленя.
Она виляла хвостом, опустив уши и глядя на меня живым и просящим глазом, с напряженным вниманием, как смотрят собаки, когда ждут ласки или команды.
Этот пес явно ждал приглашения, отстаивая свое право на убежище, которое соблюдают все цивилизованные люди по отношению к товарищам по несчастью. Я предложил ему войти.
Составить представление о характере собаки нетрудно. Исключением являются доберманы, от которых никогда не знаешь, чего ждать. Новый пес сразу поразил меня своим добродушием. И потом, каждый, кто жил среди собак, знает, что если одно животное проявляет дружеское расположение к другому, на его мнение можно положиться.
Мой Сэнди обладал очень спокойным нравом, и его инстинктивная симпатия к этому гиганту, спасенному нами от ливня, была для меня лучшей рекомендацией. Я позвонил в Общество защиты животных, сообщил, что подобрал немецкую овчарку, и дал им свой номер телефона на тот случай, если объявится хозяин.
Я с облегчением отметил, что мой гость с величайшим почтением относится к кошкам и вообще хорошо воспитан.
В последующие дни меня навещали многочисленные знакомые, и пес, которого я назвал по-русски, Батька, имел большой успех, хотя в первый момент и внушал им некоторые опасения.
Помимо широченной груди и огромной черной пасти Батька обладал клыками, похожими на рога маленьких бычков, которых в Мексике называют machos.
Тем не менее он был на удивление кроток: обнюхивал посетителей, чтобы вернее распознавать их в дальнейшем, и при знакомстве когда его гладили по голове, соблюдал ритуал shake hands[2], подавая лапу и как бы говоря: «Я знаю, что выгляжу страшновато, но, право, я славный малый».
Во всяком случае, именно так я понимал его старания успокоить моих гостей, хотя, само собой, романист чаще, чем кто-либо, ошибается в природе существ и вещей по той простой причине, что он их придумывает. Я всегда придумывал всех тех, кого встречал в своей жизни и кто жил со мной бок о бок.
Для профессионального выдумщика этот путь — самый простой и наименее утомительный. Вы больше не теряете времени, пытаясь лучше узнать своих близких, интересоваться их делами, по-настоящему уделять им внимание. Вы их измышляете. Потом, если случается что-то непредвиденное, вы страшно на них сердитесь — они вас разочаровали. В общем, они были недостойны вашего таланта.
Источник: https://libking.ru/books/prose-/prose-contemporary/129933-romen-gari-belaya-sobaka.html
Федор Сологуб — Белая собака
Здесь можно скачать бесплатно «Федор Сологуб — Белая собака» в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Русская классическая проза.
Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Описание и краткое содержание «Белая собака» читать бесплатно онлайн.
Сологуб Федор
Белая собака
Федор Сологуб
Белая собака
Так все опостылело в этой мастерской губернского захолустного города, эти выкройки, и стук машинок, и капризы заказчиц, — в этой мастерской, где Александра Ивановна и училась, и уж сколько лет работала закройщицею.
Все раздражало Александру Ивановну, ко всем она придиралась, бранила безответных учениц, напала и на Танечку, младшую из мастериц, вчерашнюю здешнюю же ученицу.
Танечка сначала отмалчивалась, потом вежливым голоском и так спокойно, что все, кроме Александры Ивановны, засмеялись, сказала:
— Вы, Александра Ивановна, сущая собака. Александра Ивановна обиделась.
— Сама ты собака! — крикнула она Танечке. Танечка сидела и шила. Отрывалась время от времени от работы и говорила спокойно и неторопливо:
— Завсегда лаетесь… Собака вы и есть… У вас и морда собачья… И уши собачьи… И хвост трепаный… Вас хозяйка скоро выгонит, так как вы и есть самая злющая собака, пес барбос.
Танечка была молоденькая, розовенькая, пухленькая девушка с невинным, хорошеньким, слегка хитреньким личиком.
Смотрела такою тихонькою, одета была как девочка ученица, сидела босая, и глазки у нее были такие ясные, и бровки разбегались веселыми и высокими дужками на ровно изогнутом, беленьком лбу под гладко причесанными темно-каштановыми волосами, которые издали казались черными.
Голосок у Танечки был звонкий, ровный, сладкий, вкрадчивый, — и если бы слушать только звуки, не вслушиваясь в слова, то казалось бы, что она говорит любезности Александре Ивановне.
Другие мастерицы хохотали, ученицы фыркали, закрываясь черными передниками и опасливо посматривая на Александру Ивановну, — а Александра Ивановна сидела багровая от ярости.
Дрянь, — вскрикивала она, — я тебя за уши выдеру! Я тебе все волосы повытаскаю!
Танечка отвечала нежным голоском:
— Лапки коротенькие… Барбос лается и кусается… Намордничек надо купить.
Александра Ивановна бросилась к Ганечке. Но, прежде чем Танечка успела положить шитье и встать, вошла хозяйка, грузная, широкая, шумя складками лилового платья. Строго сказала:
— Александра Ивановна, что это вы скандалите! Александра Ивановна взволнованным голосом заговорила:
— Ирина Петровна, что же это такое! Запретите ей меня собакою называть!
Танечка жаловалась:
— Излаяла ни за что, ни про что. Всегда по пустякам ко мне придирется и лается.
Но хозяйка посмотрела строго и на нее и сказала:
— Танечка, я тебя насквозь вижу. Не ты ли и начинаешь? Ты у меня не воображай, что уж если ты мастерица, так и большая. Как бы я твою маменьку не пригласила, по старой памяти.
Танечка багряно вспыхнула, но продолжала сохранять невинный и ласковый вид. Смиренно сказала хозяйке:
— Простите, Ирина Петровна, больше не буду. Только я и то стараюсь их не задевать. Да уж они очень строгие, слова им не скажи, сейчас — я тебя за уши. Такая хе мастерица, как и я, а ух я им из девчонок вышла.
— Давно ли, Танечка? — спросила хозяйка внушительно, подошла к Танечке, — ив затихшей мастерской послышались две звонкие пощечины и Танечкин слабый вскрик:
— Ах! ах!
Почти больная от злости вернулась домой Александра Ивановна. Танечка угадала ее больное место.
«Ну, собака, и пусть собака, — думала Александра Ивановна, — а ей-то что за дело? Ведь я не разведываю, кто она, змея или там лисица, что ли, — и не подсматриваю, не выслеживаю, кто она. Татьяна, и дело с концом. Обо всех можно узнать, а только зачем ругаться? Чем собака хуже кого другого?»
Летняя светлая ночь томилась и вздыхала, вея с ближних полей на мирные улицы городка истомою и прохладою. Луна поднялась, ясная, полная, совсем такая же, как и тогда, как и там, над широкою, пустынною степью, родиною диких, рыкающих на воле, и воющих от древней земной тоски. Такая же, как и тогда, как и там.
И так же, как тогда, горели тоскующие глаза, и тоскливо сжималось дикое, не забывшее в городах о степных просторах сердце, и мучительным желанием дикого вопля сжималось горло.
Начала было раздеваться, да что! все равно не уснуть.
Пошла из дверей. В сенях теплые под босыми ногами шатались и скрипели доски сорного пола, и какие-то щепочки да песчинки весело и забавно щекотали кожу ног.
Вышла на крыльцо. Бабушка Степанида сидела, черная в черном платке, сухая и сморщенная. Нагнулась, старая, и казалось, что греется в лунных, холодных лучах.
Александра Ивановна села рядом с нею, на ступеньки крыльца. Смотрела на старуху сбоку. Большой, загнутый старухин нос казался ей клювом старой птицы.
«Ворона?» — подумала Александра Ивановна.
Улыбнулась, забывая тоску и страх. Умные, как у собаки, глаза ее засветились радостью угадки. В бледно-зеленом свете луны разгладившиеся морщинки ее увядшего лица стали вдруг невидны, и она опять сделалась молодою, веселою и легкою, как десять лет тому назад, когда луна еще не звала ее лаять и выть по ночам у окон темной бани.
Она подвинулась ближе к старухе и ласково сказала:
— Бабушка Степанида, а что я у вас все хочу спросить?
Старуха повернула к ней темное лицо с глубокими морщинами, и резким старческим голосом спросила, точно каркнула:
— Ну что, красавица? Спрашивай.
Александра Ивановна тихонько засмеялась, дрогнула тонкими плечами от вдруг пробежавшего по спине холодка и говорила очень тихо:
— Бабушка Степанида, сдается мне, — правда ли это, нет ли? — ух не знаю, как и сказать, — да вы, бабушка, не обидьтесь, — я ведь не со зла…
— Ну, ну, говори, не бойся, милая, — сказала старуха. Глядела на Александру Ивановну яркими, зоркими глазами. Ждала. И опять заговорила Александра Ивановна:
— Сдается, мне, бабушка, — уж вы, право, не обидьтесь, — что будто бы вы, бабушка, ворона.
Старуха отвернулась, и молчала, качая головою. Казалось, что она припоминала что-то. Голова ее с резко очерченным носом клонилась и качалась, и казалось порою Александре Ивановне, что старуха дремлет. И дремлет, и шепчет что-то себе под нос. Качает головою и шепчет древние, ветхие слова. Чародейные слова…
Было тихо на дворе, ни светло, ни темно, и все вокруг казалось завороженным беззвучным шептанием древних, вещих слов. Все томилось и млело, и луна сияла, и тоска опять сжимала сердце, и было все ни сон, ни явь. Тысячи запахов, незаметных днем, различались чутко, и напоминали что-то древнее, первобытное, забытое в долгих веках.
Еле слышно бормотала старая:
— Ворона и есть. Только крыльев у меня нету. И я каркаю, и я каркаю, а им и горя мало. А мне дадено предвиденье, и не могу я, красавица, -не каркать, да людишки-то и слушать меня не хотят. А я как увижу обреченного, так и хочется мне каркать, и хочется.
Старуха вдруг широко взмахнула руками и резким голосом крикнула дважды:
— Кар, кар!
Александра Ивановна дрогнула. Спросила:
— Бабушка, кому каркаешь? Ответила старая:
— Тебе, красавица, тебе.
Жутко стало сидеть со старухою. Александра Ивановна ушла к себе. Села под открытым окном. Слушала, — за воротами сидели двое и говорили.
— Воет и воет, — слышался низкий и злой голос.
— А ты, дядя, видел? — спросил сладенький тенорок. Александра Ивановна сразу по этому тенорку представила кудреватого, рыжеватого, весноватого парня, — здешний, с этого же двора.
Прошла минута тусклого молчания. И вдруг послышался сиплый и злой голос:
— Видел. Большая. Белая. У бани лежит, и на луну воет. Опять представила по голосу черную бороду лопатою, низкий плотный лоб, свиные глазки, расставленные толстые ноги.
— Чего же она воет, дядя? — спросил сладкий. И опять не сразу ответил сиплый:
— Не к добру-И откуда взялась, не знаю.
— А ежели, дядя, она — оборотень? — спрашивал сладкий.
— А не оборачивайся, — ответил сиплый.
Непонятно было, что значили эти слова, — но не хотелось думать о них. И уже не хотелось прислушиваться к ним. И что же ей звук и смысл людских слов!
Луна смотрела прямо в лицо, и настойчиво звала, и томила. И тусклою сжималось сердце тоскою, — и не усидеть было на месте.
Александра Ивановна поспешно разделась. Нагая, белая, тихо вышла в сени, приоткрыла наружную дверь, — на крыльце и на дворе никого не было, пробежала двором, огородом, добежала до бани. Резкое ощущение холода в теле и холодной земли под ногами веселило. Но скоро тело угрелось.
Легла на траву, на живот. Приподнялась на локтях, подняла лицо к бледной, мертво-тоскующей луне, и протяжно завыла.
— Слышь, дядя, завыла, — сказал у ворот кудреватый. Сладенький тенорок трусливо дрожал.
— Завыла, проклятая, — неторопливо отозвался сиплый и злой. Встали со скамьи. Щелкнула щеколда у калитки. Тихо шли двором и огородом двое. Впереди старший, дюжий, чернобородый, с ружьем в руках. Кудреватый трусливо жался сзади. Выглядывал из-за плеча.
За банею лежала в траве большая белая собака и выла. Ее голова, черная на макушке, была поднята к ворожащей в холодном небе луне, задние лапы были странно вытянуты назад, а передние упруго и прямо упирались в землю. В бледно-зеленом и неверном озарении луны она казалась огромною, — такою огромною, каких и не бывает на свете собак, — толстою и жирною.
Черное пятно, которое начиналось на ее голове и тянулось неровными извивами вдоль всей спины, казалось женскою распущенною косой. Хвоста не было видно, должно быть, он был подвернут.
Шерсть на теле была такая короткая, что собака издали казалась совсем голою, и кожа ее матово светилась в лунном свете, и похоже было на то, что в траве лежит и воет по-собачьи голая женщина.
Источник: https://www.libfox.ru/53137-fedor-sologub-belaya-sobaka.html
Рецензии на книгу Белая собака
В психологии существует «эффект выборочности наблюдения». Он заключается в особом внимании к вещам или явлениям вокруг нас, о которых мы думаем.
Возможно, со мной случилось именно это, а может быть это была судьба, но за день до начала чтения книги мне на глаза попалась статья об идеалах мужской красоты в разных странах.
Согласно ей, в Индии, Южной Африке и Южной Америке (страны сильно пострадавшие от колонизации) самыми красивыми и успешными считаются и становятся мужчины со светлой кожей.
К чему это я? Разумеется, к содержанию книги.
Сюжет из описания о «белой собаке», перевоспитанной в «чёрную», занимает на самом деле едва ли четверть книги. Да, о собаке часто вспоминают, говорят, но она не главное.
И даже неравенство между чёрными и белыми, о котором так много спорят тоже не главное. Главное – это человеческая глупость. Глупость, заставляющая искать различия в мелочах и возводить эти мелочи в культ.
Глупость, толкающая на войну. Глупость, разжигающая ненависть.
Вся книга воспринимается как один большой разговор с автором-героем-рассказчиком. Знаете такие разговоры: посреди ночи в маленькой комнате тихим голосом о самом важном. Эта книга такой разговор.
Проблеме неравенства по цвету кожи отведено в книге больше всего места. Война между белыми и чёрными, продолжающаяся и после отмены рабства, после долгих лет жизни бок о бок. Комитеты, собрания, сбор средств – это в начале. Их фальшь, надуманность. Компании, тусующиеся по разным домам, остающиеся в доме главного героя.
Далее, после убийства Кинга, – погромы, восстания, беспорядки. Это середина книги. Страх и ненависть выплёскиваются на улицы, в города, во весь мир. И вот уже французские студенты выступают под теми же лозунгами. Но мне всё это напоминало страшный спектакль, фантасмагорию. Как в Зеленые человечки. И повод кажется таким же надуманным.
Но легко говорить и судить об этом спустя пятьдесят лет.
В конце всё снова возвращается к герою. Действия крутится вокруг него: друзья, жена, кошки. Но от этого только больней.
А собака? Она стала кидаться на белых. Её перевоспитали. Как идею, как символ, что мы (люди вообще) сами себя уничтожаем. Сами толкаем свою цивилизацию к хаосу. По глупости.
Герой-автор-рассказчик вроде бы приятный человек. Но sort of. Вроде бы. Немолодой, любящий провоцировать публику писатель. Он любит свою жену, собаку, кошку, помогает друзьям. Но есть в нём что-то отталкивающее.
Его отстранённость? Он летит в Париж смотреть на восстание, «потому что не может его пропустить». Не хочет пропускать исторический момент беспорядков в Вашингтоне. Он лишь наблюдает, запоминает.
А в такой момент хочется от героя более решительных действий.
Что ж меня эта книга действительно задела. И не только хорошим, ну и пусть.
И ещё один момент. О любви. Сын одного из друзей героя дезертировал из армии ради девушки, ради любви. Может быть, все ответы книги на самом деле в этом?
#З1_3курс
Источник: http://readly.ru/book/68640/reviews/
Виталий Аронзон: О двух романах Ромена Гари
Если соотнести роман с сегодняшними политическими событиями, то по-иному будут выглядеть и заигрывание с меньшинствами в нашей Америке, и «мирный процесс» на Ближнем Востоке… По Гари — я его так понимаю — только сила и умение смотреть правде в глаза — единственный на сегодня путь в преодолении ненависти.
Виталий Аронзон
Ромен Гари
После встречи с хорошей книгой, не могу отделаться от чувства зависти к тем, кто её ещё не читал и может испытать удовольствие от прочитанного. Я это осознал, когда познакомился с книгами Ромена Гари, знаменитого французского писателя, литературного мистификатора, дипломата, военного лётчика и личного друга де Голля[1].
Ромен Гари застрелился 2 декабря 1980 года, написав в предсмертной записке:
Прошло несколько лет после моего первого знакомства с книгами Роменом Гари. За эти годы удалось прочитать все переведенные на русский язык его романы, но в свете сегоднешних мировых баталий его два романа мне кажутся пророческими в оценке вопиющей ненависти в социальных, культурных и этнических противоречиях в мире.
У романов “Обещание на рассвете” и “Белая собака”, мне видны важные философские параллели. Оба романа, по моему мнению о дрессировке (я не беру в кавычки это слово даже по отношению к первому роману и избегаю слова «воспитание»).
В первом — мать дрессирует своего сына, и он становится тем, кем хотела видеть его мать-дрессировщик . Во втором — хозяин дрессирует собаку, и она становится его защитником.
Мне возразят, что первая цель благородна, так как мать хочет видеть своего сына выдающимся человеком, а вторая ложна: хозяин воспитывает свою собаку в ненависти к чернокожим, так как их боится и ненавидит.
Но цель всё же одна — защитить себя и своих близких от злой судьбы, которая не добра к людям, и люди должны бороться с ней и защищать себя от окружающей среды.
Гари волнует тема воспитания. Воспитание необходимо, но как разнятся формы её проявления в романах.
Ещё одна ассоциация — это тема предательства. Цена предательства — уход из жизни.
Погибает собака, предавшая хозяина, которую он дрессировал для защиты белых от черных; погибает жена Гари, посвятившая свою жизнь защите черных, но это предательство ею белых; погибают иллюзии, что можно вылечить ненависть; погибают утопические мечты, что можно преодолеть этнические противоречия. Какой же выход из положения? Сохранять статус-кво? Ответа нет ни у Гари, ни у человечества, и у меня тоже.
Роман затрагивает не только взаимоотношения пары “белые — чёрные”, но мимоходом и отношение пар “белые неевреи — евреи” и “ евреи — чёрные”. Картина безрадостная.
Пара “белые неевреи — евреи” обозначена тускло, но замечание, что Гари не хочет волновать Францию еврейскими корнями де Голля, говорит само за себя.
Пара “евреи — чёрные” обозначена острее. Евреи хотят защитить чёрных, но кто поверит в их благородство. Им не верят так же, как не верят и привилигированным слоям общества. Не верят их искренности, видят за этим корысть и рекламу. Избранные всегда виновны. Гордиться этим или сожалеть?
Если соотнести роман с сегодняшними политическими событиями, то по-иному будут выглядеть и заигрывание с меньшинствами в нашей Америке, и «мирный процесс» на Ближнем Востоке, в Израиле, и события в Чечне и Дагестане, и беспомощная борьба с исламской экспансией. По Гари — я его так понимаю — только сила и умение смотреть правде в глаза — единственный на сегодня путь в преодолении ненависти. Но, может быть, не всё так печально и есть иные рецепты?
Не верю. Разуверьте меня и прочитайте романы Ромена Гари.
Нам жизнь — смертельная дорога. С рождения по ней мы бродим, Кто быстрым шагом, кто трусцою,
А кто бегом…
…Стоять не можем!
Живём, не думая о смерти,
Вкушаем радости земные,
Карьеру делаем, рожаем…
…Внезапно волосы седые!
Чем ближе к нам конец пути,
тем дольше хочется идти… В.А.
…несмотря на все противоречия.
* * *
Ниже две страницы из «Белой собаки» Ромена Гари (перевод с французского М. Злобиной):
К полудню, когда на улицах бушевали потоки воды, я услышал красивый, так хорошо знакомый мне баритональный лай, и пошел открывать дверь. Сэнди — крупный желтый пес, вероятно, очень побочный потомок какого-то далекого датского дога, но из-за ливня и грязи его шерсть приняла цвет раздавленного шоколада.
Он стоял у двери с поникшим хвостом, опустив нос к самой земле, и разыгрывал возвращение блудного сына, раскаянье и стыд с совершенством истинного ханжи.
Не знаю, сколько уж раз я говорил ему, чтобы он не шлялся по ночам; погрозив ему пальцем и многократно повторив “bad dog”, я уже приготовился в полной мере насладиться ролью обожаемого и грозного господина и хозяина, обладателя абсолютной власти, когда мой пес деликатно повернул голову, указывая, что мы не одни.
В самом деле, он привел случайного знакомого. Это была серая немецкая овчарка, кобель, примерно семи-восьми лет, красивое животное, производившее впечатление понятливости и силы. Я отметил, что у него не было ошейника, что было редкостью для породистого пса.
Я впустил своего гуляку, но серый не уходил; дождь хлестал с такой силой, что его мокрая шерсть прилипла к телу, отчего он стал похож на тюленя.
Он махал хвостом, навострив уши; блестящие живые глаза следили за мной с тем напряженным вниманием, с каким собаки подстерегают привычный жест или приказ.
Он явно ждал приглашения, требуя права убежища, которое издавна принято в отношениях людей с их товарищами по несчастью. Я пригласил его в дом.
Совсем нетрудно составить себе представление о характере собаки, за исключением доберманов, чьи реакции всегда казались мне непредсказуемыми. Серый сразу же поразил меня своей благожелательностью. Впрочем, всякий, кто жил среди собак, знает, что если одна из них проявляет дружелюбие к другой, то почти всегда можно довериться ее суждению.
Мой Сэнди был на редкость кроткого нрава, и непроизвольная симпатия, которую вызвал у него этот могучий пес, укрывшийся у нас от дождя, была для меня самой лучшей рекомендацией.
Я позвонил в Общество защиты животных сообщить, что приютил бродячую немецкую овчарку, дал номер своего телефона на случай, если объявится хозяин, и с облегчением отметил, что мой приемыш обращается с кошками чрезвычайно почтительно и вообще отменно воспитан.
В следующие дни у нас побывало множество гостей, и серый, которого я назвал Батькой (что значит по-русски папаша), имел большой успех у моих друзей, хотя поначалу производил отпугивающее впечатление.
В самом деле, кроме бойцовской груди и огромной черной пасти, Батька обладал еще клыками, напоминавшими рога тех маленьких бычков, которых в Мексике называют “мачос”.
А между тем у него было мягкое, доброе сердце; он обнюхивал посетителей, чтобы лучше запомнить их, и после первой же ласки, shook hands, давал им лапу, словно желая сказать: “Я прекрасно знаю, что с виду страшен, но, право же, я славный малый”.
По крайней мере, именно так я истолковывал старания Батьки успокоить моих гостей, но само собой разумеется, что романист легче других обманывается относительно природы живых существ и вещей, ибо он придумывает их. Я всегда придумывал всех тех, кого встретил в своей жизни или кто жил рядом со мной.
Для профессионала воображения так легче, это избавляет вас от утомительных усилий. Вы не теряете времени на то, чтобы пытаться понять своих близких, вам не надо заниматься ими и на самом деле уделять им внимание. Вы придумываете их. Потом, когда вам преподнесут сюрприз, вы ужасно сердитесь: они вас обманули! В общем, оказались недостойны вашего таланта.
Никто не требовал серого, и я уже смотрел на него как на законного члена семьи.
В доме, который я занимал в Ардене, естественно, был бассейн, и компания, отвечавшая за его исправность, два раза в месяц посылала служащего осмотреть фильтрующие устройства.
Как-то после обеда, когда я писал, со стороны бассейна вдруг раздался протяжный рык, сменившийся тем отрывистым, частым и неистовым лаем, каким собаки предупреждают о присутствии чужака и одновременно — о своей готовности немедленно напасть на него.
Нередко это лишь собачий эквивалент нашего “Удержите меня, не то я наделаю бед”, однако настоящие, хорошо обученные сторожевые псы не валяют дурака. Я не знаю ничего тягостнее этих внезапных взрывов дикой ярости, имеющих целью парализовать вас, приковать к месту — для начала, а там уж… Я выбежал в патио.
За воротами стоял чернокожий служащий, приехавший проверить фильтр бассейна, и Батька с пеной на морде кидался на решетку в таком жутком пароксизме ненависти, что мой славный Сэнди заполз, скуля, под куст и прикинулся ковриком.
Чернокожий стоял совершенно неподвижно, парализованный страхом. Да и было отчего… Добродушный, всегда такой приветливый с нашими гостями, пес превратился в свирепую фурию, и из глубины его глотки рвался рев оголодавшего хищника, который видит мясо, но не может его достать.
Есть что-то глубоко деморализующее и гнетущее в этих мгновенных превращениях мирного и, казалось бы, хорошо знакомого вам домашнего животного в кровожадное и как бы совершенно другое существо: поистине изменение натуры, чуть ли не переход в другое измерение.
Это один из тех мучительных моментов, когда все ваши утешительные системы и привычные категории разлетаются вдребезги. Обескураживающий опыт для любителей незыблемых истин. Внезапно мне открылся образ первобытной жестокости, таящейся в недрах природы, о подспудном существовании коей — в перерывах между двумя убийственными проявлениями — мы охотно забываем.
Гуманизм (так это называлось в былые времена) всегда бился в силках этой дилеммы — между любовью к зверью и ужасом зверства.
Я попытался оттащить Батьку, заставить его вернуться в дом, но у этого негодяя и впрямь было чувство долга. Он не кусал меня, но обслюнявил все пальцы, вырываясь из рук, и бросался, оскалив клыки, на ворота.
Чернокожий стоял по другую сторону с инструментами в руках. Это был молодой человек. Я очень хорошо помню выражение его глаз, потому что впервые видел негра перед лицом животной ненависти.
Он выглядел печальным, как это бывает с некоторыми людьми, когда им страшно. Во время войны я часто подмечал это выражение на лицах своих товарищей по эскадрилье.
Помню, как накануне одной особо опасной операции (нам предстояло идти бреющим полетом) полковник Фурке сказал мне: “У вас печальное лицо, Гари”. Мне было страшно.
Я отослал молодого человека, решив на этой неделе обойтись без чистки бассейна.
На следующее утро та же сцена повторилась со служащим Вестерн-юнион, доставившим мне телеграмму.
А после обеда нас навестили друзья, и, вопреки моим опасениям, Батька принял их с величайшей любезностью. Это были белые.
Тогда я вспомнил, что служащий Вестерн-юнион был чернокожий.
* * *
Читатель, прочитавший этот короткий рассказ из романа «Белая собака», задумается, как и я задумался, о дикой ненависти арабских фундаменталистов к неверным и, в первую очередь, к евреям, что, несомненно, является итогом воспитания-дрессировки, уходящим корнями в истоки исламизма. Антисемитизм — одно из проявлений дрессировки.
Мне Лессинг в притче объяснил,
Ответ вложив в уста Натана[2], Как Бог разумно поступил, И, правда, в этом нет обмана, Что людям не полезно знать, С какой религией кто дружит, А потому, какой служить, пусть всяк в неведении будет.
И выдал людям три кольца, Сокрыв, какое изначально — носитель истины Творца. Раздача кончилась печально. Надеялся наивный Бог, Что род людской, им сочинённый, Легко решит, кто верный друг, Неважно кем и где рождённый.
Но те, кто взяли по кольцу, не понимая их природу, не знают: лишь одно кольцо есть то, что так угодно Богу.
Царь Соломон
[3] мне подсказал, Что всё проходит неизбежно, И этим мудро указал:
Узнать кто прав, не бесполезно.
В.А
___
[1] Вот, что о нём можно прочитать в Википедии:
Ромен Гари (фр. Romain Gary, настоящее имя Роман Кацев; 1914—1980) — французский писатель еврейского происхождения, литературный мистификатор, кинорежиссёр, военный, дипломат. Дважды лауреат Гонкуровской премии (1956, 1975 под именем Эмиля Ажара).
Роман Кацев родился 8 мая 1914 года в городе Вильно, на территории Российской империи (ныне Вильнюс, Литва). Мать будущего писателя, еврейская провинциальная актриса Мина Овчинская (Нина Борисовская по книге «Обещание на рассвете»), уехала вместе с ним в эмиграцию в Варшаву, когда мальчику было три года.
Отец Романа, Арье-Лейб Кацев, в 1925 году оставил семью и женился снова. Существовала легенда (известная и Роману), что его настоящим отцом является Иван Мозжухин, звезда российского немого кино. В 1928 году мать с сыном переехали во Францию, в Ниццу. Роман изучал право в Экс-ан-Провансе и в Париже.
Кроме того, он обучался лётному делу, готовясь стать военным пилотом.
Во время Второй мировой войны Роману пришлось эмигрировать в Великобританию, где он вступил во французские войска, формируемые де Голлем. Воевал в качестве пилота в Европе и Африке. После войны вернулся во Францию и поступил на дипломатическую службу.
В 1945 году была опубликована первая новелла Ромена Гари. Вскоре он стал одним из самых популярных и плодовитых писателей Франции.
История отношений Гари с матерью описана в его автобиографическом романе «Обещание на рассвете». Мать Гари мечтала: «Мой сын станет французским посланником, кавалером ордена Почетного легиона, великим актером драмы, Ибсеном, Габриеле Д’Аннунцио.
Он будет одеваться по-лондонски!» Все эти мечты-заветы сбылись — Гари стал генеральным консулом Франции, кавалером ордена Почетного легиона. Он вращался в высшем свете, был элегантным денди и литературной знаменитостью, в 1956 году за роман «Корни неба» получил Гонкуровскую премию.
По злой иронии судьбы — именно в день награждения Р. Гари получил письмо очевидца о том, как умер его отец А. Кацев (у входа в крематорий в Освенциме).
Он также стал единственным литератором, получившим Гонкуровскую премию дважды — в 1956 под именем Ромена Гари и в 1975 под именем Эмиля Ажара (за роман «Вся жизнь впереди»).
[2] Готхольд-Эфраим Лессинг. Поэма «Натан Мудрый». Притча о трёх кольцах.
[3] Притчи царя Соломона. Притча «Кольцо Соломона».
Источник: http://club.berkovich-zametki.com/?p=21806
Боксер собака. Описание, особенности, уход и цена породы боксёр
Порода собак боксер впервые была выведена в Германии в девятнадцатом веке, когда селекционеры удачно скрестили английских бульдогов, буллбейсеров и брабантеров (на данный момент эта близкая к мастифам порода считается вымершей).
Этимология происхождения названия до конца не ясна, поскольку слово «Boxer» изначально употреблялось немцами в том же смысле, в котором мы используем слово «Собака», называя этим термином всех представителей вида независимо от их принадлежности к породе.
В отличие от своих предков бульдогов, которые являются яркими представителями охотничьих собак, боксеры выводились преимущественно для задач охраны человека и его имущества от агрессоров и недоброжелателей.
Тем не менее, боксер отличается невероятной энергичностью, дружелюбием, добротой и сообразительностью.
Они могут выполнять не только роль питомцев, которых обожают все члены семьи, но и поводырей для слепых, телохранителей и надежных сторожей.
Описание породы боксер
При взгляде на фото собаки боксер в первую очередь бросается в глаза атлетическое телосложение животного.
Боксер обладает солидной внешностью: рост кобелей варьируется в диапазоне от 55 до 65 см, вес колеблется от 29 до 33 кг.
Рост сук обыкновенно составляет от 52 до 60 см, вес редко превышает 26-28 кг. Боксеры – обладатели короткой шерсти, которая не спутывается, не сваливается и не нуждается в сложном уходе.
Подравнивание шерсти с выщипыванием слишком длинных волосков практикуется только перед выставками.
Окрас боксеров может быть желтовато-коричневым, полосатым, тигровым или рыжим.
Согласно стандарту породы, преобладание белого цвета не должно быть превышать тридцати процентов тела.
Именно поэтому белая собака боксер на сегодняшний день имеет довольно низкое распространение, поскольку он не соответствует ряду международных стандартов (таких как FCI), многие профессиональные заводчики усыпляют щенков.
Формой головы боксеры очень похожи на своих английских предков бульдогов, и также являются обладателями черепа несколько кубической формы с небольшой выпуклостью верху.
Нижняя челюсть – выступающая вперед примерно но полтора сантиметра, по бокам свисают мясистые губы.
Нос немного приплюснут и вздернут. Изначально стандарт породы предполагал обязательное купирование ушей, однако в начале двухтысячных годов был введен официальный запрет на подобную процедуру.
Особенности породы боксер
Характер собаки боксер является покладистым и дисциплинированным. Обыкновенно боксер выбирает одного из членов семьи, за которым следует буквально по пятам.
На фото белая собака боксер
Его он считает хозяином, однако все остальные обитатели дома также становятся частью его стаи, и за них он будет отважно сражаться в случае возникновения конфликтных ситуаций.
К посторонним людям боксер вообще относится с большой недоверчивостью, и может отомстить обидчику, увидев его даже спустя несколько лет.
К своим хозяевам боксеры, напротив, слишком доверчивы, однако могут обидеться, если попытаться их в чем то обмануть или обхитрить.
Собака боксер может мирно уживаться не только с членами семьи, но и с домашними животными.
Общий язык боксер находит с кошками, собаками такой же породы (к представителям других пород может относиться очень агрессивно) и даже с попугаями.
К тому же он очень хорошо относится к маленьким детям, и ни за что не даст их в обиду.
Нередкими бывают случаи, когда взрослый боксер может выступить против своих хозяев, которые отчитывают ребенка за баловство, однако подобные стычки фактически никогда не оканчиваются прямой агрессией со стороны собаки.
Собака немецкий боксер отличается очень высокой подвижностью, которая сохраняется вплоть до глубокой старости.
Поэтому ей необходимы регулярные длительные прогулки и физическая активность на свежем воздухе.
Дрессировке боксер поддается просто великолепно, и для того чтобы обучить собаку выполнению основных команд потребуется потратить минимум свободного времени.
Тренировать и воспитывать щенка можно уже с трехмесячного возраста. Несмотря на свою высокую степень активности, данная порода не отличается особой «многословностью». Если собака залает – значит скорее всего на то есть серьезная причина.
Из описания собаки боксер становится предельно ясным, что он является очень упрямым и задиристым.
Отличаясь завидным бесстрашием, животное может атаковать противника больше и сильней себя, поэтому стоит сдерживать своего питомца при встречах с собаками охотничьих и бойцовых пород, которые запросто могут закончиться стычкой.
Боксеры отлично адаптируются к любым условиям, единственное, что они переносят плохо – это повышенную влажность с недостаточным количеством тепла, поэтому их категорически не стоит оставлять в сырых холодных помещениях.
Перечисляя остальные характеристики собаки боксер, стоит остановиться на их спокойствии, веселом нраве, преданности, чистоплотности, дружелюбии и других чертах, за которые их просто обожают взрослые и дети.
Обладая высоким интеллектом, собаки этой породы еще во время Первой Мировой войны занимались спасением раненных, доставкой медикаментов и почты и охраной объектов.
Тем, кто решил купить собаку боксер, стоит знать, что она нуждается в большом количестве внимания, и очень плохо переносит одиночество.
Не менее одного раза в неделю собаке необходимо устраивать полноценную тренировку, включающую закрепление команд, бег с препятствиями и занятия с утяжелениями.
Питание боксера
Исходя из многочисленных отзывов о собаке боксер, лучше всего базировать их рацион на вареных злаках в сочетании с мясом.
Белок должен составлять как минимум треть от всей дневной нормы. Для щенков и собак, которые подвергаются повышенным физическим нагрузкам, этот показатель смело можно увеличивать до пятидесяти процентов.
Также рекомендуется добавлять боксерам к основному корму нежирную говядину, различные субпродукты, морковь, кабачки, тыкву и другие овощи.
Из злаков они обожают рис, гречку, кукурузные хлопья и геркулес (две последние разновидности круп не нуждаются в варке, что делает их быстрой, полезной, и экономически выгодной заменой сухим кормам).
Щенков кормят четыре раза в день, взрослые собаки едят дважды в сутки. Кормить объедками со своего стола боксеров не стоит.
Крайне не рекомендуется давать щенкам любые (особенно куриные) кости, поскольку они могут сильно травмировать стенки желудка. Резкий переход на искусственный корм будет для боксеров весьма проблематичным.
Цена боксера
На цену собаки боксер влияет наличие родословной, внешний вид и многие другие факторы.
Приобрести породистого щенка собаки боксер на сегодняшний день можно за сумму от десяти тысяч российских рублей.
На фото щенки собаки боксер
В том случае, если родители щенка имеют множество призовых мест на различных выставках, что подтверждается наличием документов и медалей, то цена на подобный экземпляр вырастет на несколько порядков.
Собакам породы боксер присущи такие заболевания, как: глухота, пищевая аллергия, вздутие живота и гипотиреоз.
Средняя продолжительность жизни боксеров составляет от десяти до двенадцати лет, однако исходя из отзывов многих заводчиков, собаки нередко доживают и до шестнадцатилетнего возраста.
Источник: https://givotniymir.ru/bokser-sobaka-opisanie-osobennosti-uxod-i-cena-porody-boksyor/
Пустая страница
Начало творческого пути художника было обыкновенным: в классе местной школы живописи Жорж-Пьер Сёра с другими учениками корпел над воспроизведением очертаний гипсовых бюстов и картин старых мастеров.
Писал многофигурные картины панно на темы современной парижской жизни, отчасти близкие стилю Модерн, 8230 Художественная энциклопедия — Сёра (Seurat) Жорж Пьер (2. 12. 1859, Париж, 29. 3. 1891, там же), французский живописец и график, основатель и лидер неоимпрессионизма (дивизионизма, пуантилизма).
Жорж-пьер Сёра был верен себе и своим учителям – композиция, которой пренебрегали многие импрессионисты, выдержана до мелочей, картина разделена на математически выверенные зоны, цвет разъят на составляющие и собран вновь, чтобы излиться на зрителя потоком солнца над берегами Сены.
Жорж Сёра – Французский живописец и график, основатель и лидер неоимпрессионизма (дивизионизма, пуантилизма).
Подпишись и получай на электронную почту уведомления о новых статьях этого автора Жорж-Пьер Сёра скончался 29 марта 1891года от менингита.
Чаще всего он рисовал белым мелом или пастелью. Знакомство с работами импрессионистов подтолкнуло Сера к самостоятельным поискам.
Дополнительные цвета образуют наиболее сильный контраст. С одной стороны, все это очень льстило художнику, а с другой, – вызывало ревность. Перед ним были выложены три основных цвета (красный, синий и желтый), три составных (зеленый, оранжевый и фиолетовый), а также шесть промежуточных (сине-зеленый, красно-оранжевый и т. д. ) и белила.
- Улица Сен-Винсент, Монмартр, Весна
- Жорж Сера: художник чистого цвета
- Неоимпрессионизм: одна, но пламенная страсть
- Прочь от импрессионизма и вершина славы
- Описание картины Жоржа Сера «Спящий»
- Описание картины Жоржа Сера «Берег реки»
- Описание картины Жоржа Сёра «Купание в Аньере»
При этом он живо интересовался новейшими течениями в живописи. Фрай высоко оценивал неоимпрессионистов. Триумфальное шествие полотна «Гранд-Жатт», между тем, продолжалось.
В ноябре 1880 года Сера демобилизовался и возвратился в Париж. И все равно Сёра был счастлив. В отзывах о выставке царил разнобой. Вот таким образом технику неоимпрессионистов называют также пуантилизмом (от фр.
Здесь он учился у Анри Лемана. В 1878 году Сера принял и в Школу изящных искусств.
На этом формальные эксперименты Сера не закончились. Он проявил огромный интерес к «пуантилизму» или «дивизионизму» Сера. Одним словом, нет цвета как такового, существует лишь взаимодействие цветов. Знакомство с работами импрессионистов подтолкнуло Сера к самостоятельным поискам.
- Описание картины Жоржа Сёра «Мужчина и женщина»
- Описание картины Жоржа Сёра «Пудрящаяся женщина»
- Описание картины Жоржа Сера «Белая собака»
- Описание картины Жоржа Сёра «Лошадь»
- Описание картины Жоржа Сёра «Танцующая пара»
- Описание картины Жоржа Пьера Сёра «Мост в Курбвуа»
- Описание картины Жоржа-Пьера Сёра «Воскресная прогулка на острове Гранд-Жатт»
- Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
Некоторые критики, писавшие о Сёра, предполагают, что Купание и написанная затем Гранд-Жатт – это парные картины, в первой из которых изображен рабочий класс, а во второй – буржуазия. Импрессионисты ополчились на него, кажется, сильнее всех.
В то время как Сёра больше увлекался теориями, позволявшими точнее проникнуть в структуру живописи, Синьяк сумел разглядеть и вычислить принципы его работы, что и дало начало названию «пуантилизм» (или «дивизионизм»).
Отказ жюри стал сокрушительным ударом.
На Купание в Аньере Сёра потратил год, но жюри Салона отклонило работу. Можно лишь предположить, что все это время художник занимался самообразованием. Несмотря на молчаливость, Сёра вскоре стал душой компании. И это почти за сто лет до появления первых цифровых изображений.
- Словари и энциклопедии на Академике
- Напишите отзыв о статье Сёра, Жорж
- Отрывок, характеризующий Сёра, Жорж
Здесь он (вместе с Аман-Жаном) снял студию, ставшую местом его дальнейшей работы. На «Купание в Аньере» Сера потратил год, но жюри Салона отклонило работу.
Он теперь пытался уклониться от выставок, опасаясь, что его идеи окажутся просто разворованы падкими на успех «товарищами». А с официальным Салоном он прекратил с тех пор всяческие отношения.
Те, кого постигла такая же судьба, в ответ организовали Салон отверженных (независимых). В частности, он внимательно изучил творчество Эжена Делакруа. В 1878 году Сера приняли в Школу изящных искусств.
Мода на неоимпрессионизм быстро распространялась и вскоре десятки художников принялись имитировать «пуантилистскую» манеру Сера.
Сюжет работы был продиктован сценой на берегу Сены, поблизости от Парижа. Он работал на пленэрах изъездив в поисках вдохновения все окрестности Парижа, столь популярные у местной творческой молодежи. Картина была завершена через два года.
Несмотря на молчаливость, Сера вскоре стал душой компании. После выставки Сёра с головой погрузился в жизнь, которую вели независимые. Несмотря на молчаливость, Сера вскоре стал душой компании. Он проявил огромный интерес к пуантилизму (или – дивизионизму) Сёра. Неоконченный курс Школы изящных искусств, конечно же, в этом смысле был недостаточен.
Сохранившиеся этюды показывают, что он, когда это требовалось, умел писать вполне «живых» людей. Существуют три основных цвета и три составных. После выставки Сера с головой погрузился в жизнь, которую вели «независимые».
Период 1881-82 годов ознаменован его повышенным вниманием к человеческой фигуре. Сера шёл на упрощение формы, разумеется, абсолютно осознанно. Столь же жадно, как и раньше, он вглядывался в работы импрессионистов на выставках.
Можно лишь предположить, что все это время художник занимался самообразованием. Достаточно просто наносить составляющие свет цвета в определенных сочетаниях на полотно.
Сёра искал средство, способное привнести дыхание жизни на полотно. Он проявил огромный интерес к «пуантилизму» (или «дивизионизму») Сера. Враждебные критики непременно заостряли внимание на этом элементе картин Сера, называя его персонажей «картонными куклами» или «безжизненными карикатурами».
В отзывах о выставке царил разнобой. Вскоре его призвали на военную службу и весь следующий год Сера провел в 119-м пехотном полку, расквартированном в портовом Бресте. Неоконченный курс Школы изящных искусств, конечно же, в этом смысле был недостаточен. Чистые цвета наносятся отдельными маленькими мазками, похожими на точки.
Сам он называл их «крокетонами». Поначалу Сера вплотную занялся рисунком.
Те, кого постигла такая же судьба, в ответ организовали Салон отверженных (независимых). А с официальным Салоном он прекратил с тех пор всяческие отношения. В 1883 году он решился на крупное полотно, планируя им обратить на себя внимание в ближайшем Салоне. ». Эти поиски обязаны были завершиться грандиозным успехом.
На «Купание в Аньере» Сера потратил год, но жюри Салона отклонило работу. Сёра сделал множество рисунков для неё и несколько пейзажей с видами Сены. И так далее. В глазах зрителей, находящихся на некотором расстоянии от картины, мазки сливались, образуя яркое красочное полотно.
Свободой художник наслаждался недолго. С оптической точки зрения Ж. Сёра изучил возможности красок для создания более темных или более светлых оттенков. Мазки чистого цвета, считал он, меркнут, соединяясь друг с другом. Продолжалось изучение творчества импрессионистов, но в системе координат Сёра появилась еще одна звезда.
Здесь он (вместе с Аман-Жаном) снял студию, ставшую местом его дальнейшей работы. Один из них, «Портрет Аман-Жана», выставленный в Салоне 1883 года, удостоился сдержанных похвал.
Помимо живописи, Сера много читал, жадно интересуясь новейшими теориями и открытиями в области оптики и пытаясь проследить, как использовали законы оптики старые мастера.
По сохранившимся студенческим работам Сера тоже видно, как старательно молодой художник копирует линейную манеру Энгра. Сюжет работы был продиктован сценой на берегу Сены, поблизости от Парижа. он в итоге пришел к собственным цветовым решениям. Здесь он учился у Анри Лемана. Вскоре состоялась его выставка, где Сёра, наконец, получил возможность представить свою работу широкой публике.
Например, американский художник Теодор Робинсон назвал новую манеру мушиным пометом. После выставки Сера с головой погрузился в жизнь, которую вели «независимые». Его полк подолгу простаивал расквартированным и времени почти всегда было в избытке.
Сёра болезненно воспринял слова критика, назвавшего работы некоторых авторов «бессмысленными, анемичными и надуманными» и с тех пор предпочитал не иметь никаких отношений с официальным Салоном.
Неоконченный курс Школы изящных искусств, конечно же, в этом смысле был недостаточен.
О самой работе нам мало что известно, так как до 1883 года Сера не выставлялся. О самой работе нам мало что известно, так как до 1883 года Сера не выставлялся. Работая с натуры, Сёра любил писать на небольших дощечках. В 1883 году он решился на крупное полотно, планируя им обратить на себя внимание в ближайшем Салоне. В эти же годы Сера написал несколько портретов.
Чтобы понять природу сочетания красок и создаваемого им впечатления, он неустанно наблюдал и вместе с тем все больше отдалялся от манеры импрессионистов.
Можно лишь предположить, что все это время художник занимался самообразованием. Один из критиков даже назвал работы «независимых» «неудачными, непонятными, ужасными, бессмысленными, анемичными и надуманными».
В 1883 году он решился на крупное полотно, планируя им обратить на себя внимание в ближайшем Салоне.
point — «точка»). Никто, даже друзья из так называемого кружка «независимых» художников, не мог похвастаться тем, что хорошо знал Сёра., также увлёкшегося пуантилизмом, о том, что «Гран-Жатт» очень интересная картина, едко заметил: «Я заметил бы это, но уж очень она велика», намекая на оптические свойства пуантилизма, от которых вблизи картина кажется цветовым месивом.
а на деревянных досках, делая небольшие этюды маслом. При этом он живо интересовался новейшими течениями в живописи. Сюжет работы был продиктован сценой на берегу Сены, поблизости от Парижа. Иронизировал над полотном и Дега.
Около этого времени он покинул Школу изящных искусств. Картину показали на второй выставке Общества независимых осенью 1886 года и на выставке «Группы двадцати», собравшей бельгийских художников-новаторов. В ноябре 1880 года Сера демобилизовался и возвратился в Париж. И все равно Сера был счастлив. Около этого времени он покинул Школу изящных искусств.
Однажды он написал своему другу: «Я хочу свести фигуры современных людей к их сути, заставить их двигаться так же, как на фресках Фидия и расположить на полотне в хроматической гармонии».
Источник: http://gorod-el.ru/wdr/201705/zhorzh-sera/
Загрузка...
